Ошибка ликвидатора

В полиэтиленовом файле был даже мой старенький пропуск на территорию военного городка. Там не было фотографии. В данной бумажке я значился не капитаном, а кладовщиком продовольственного склада. Все это решающей роли не играло.

В Дагестане, как мне объяснял майор Оглоблин, кладовщик — куда более уважаемая должность, чем командир роты спецназа. Традиции советских времен в республиках Северного Кавказа сохранились во всей своей первозданности.

Кроме того, в файле был еще один паспорт, водительское удостоверение на имя Виктора Федоровича Граматейкина и удостоверение капитана запаса. Я понимал, что второй комплект документов бывает порой необходим в работе, чтобы потом использовать «чистые» документы без опасения.

Курсант Лаба заглянул в свои документы, протянул мне руку и проговорил:

— Я Сергей Логунов, старший лейтенант спецназа внутренних войск, значит, в ближайшее время национальный гвардеец, хотя и не краповый, судя по нескольким групповым фотографиям.

Я знал, что спецназ внутренних войск именно сейчас передается в подчинение национальной гвардии, созданной не так уж и давно. Этот процесс еще не закончен. Подразделения, переданные в ведение этой структуры, переодеваются в новую форму. Спецназ национальной гвардии теперь должен будет носить камуфляж расцветки «светлый мох», чтобы по внешнему виду отличаться от армейцев, которые ходят в расцветке «цифра».

Краповые береты в национальной гвардии, как я слышал, оставляют на прежних условиях. Право носить такой берет, как и прежде, следует заслужить. Для этого надо пройти не только горячие точки, но и серьезные дополнительные испытания.

Меня, естественно, одолевало желание спросить у Лабы, где он служил раньше, чтобы иметь какое-то понятие об уровне подготовки своего подчиненного. Но это, как я уже хорошо понимал, выходило за нормы общения, принятые здесь. Я пока не намеревался нарушать правила игры, в которую вступил.

Протянул руку и курсант Зной.

— Старший лейтенант Аграриев Александр Николаевич, спецназ ГРУ, Десятая бригада, — представился он.

А вот здесь меня взяло сомнение. Если мы отправляемся в Дагестан, то нам, скорее всего, придется контактировать там со сводным отрядом спецназа ГРУ. А в нем всегда есть несколько подразделений из этой бригады. Да и насколько я помнил, начальник штаба отряда майор Оглоблин вне своей кавказской командировки являлся начальником штаба одного из батальонов той же бригады.

Я тут же высказал свои опасения подполковнику Афиногенову.

В ответ он отрицательно покачал головой и заявил:

— Старший лейтенант Аграриев числится только что прибывшим в расположение бригады. В данный момент он находится в резерве командира соединения и числится инструктором по рукопашному бою.

— Но у кого-то могут возникнуть какие-то вопросы касательно самой бригады.

— Я смогу на них ответить, — уверенно заявил Зной.

Я понял, что он и в самом деле когда-то там служил.

— С майором Оглоблиным знаком? — задал я очередной вопрос.

— Я был в хороших отношениях с капитаном Оглоблиным. Он был у нас командиром роты.

Этот ответ старшего лейтенанта меня не сильно успокоил.

— Оглоблин в курсе вашей миссии. Он будет по мере сил помогать вам, — заявил подполковник Афиногенов. — Отдельные поручения ему будут исходить от нас. Личных контактов с вами не предусмотрено. Только посредством связи.

— Теперь хотелось бы спросить относительно цели самой миссии…

— Ваш клиент — генерал Башир Насухович Шарабутдинов, заместитель председателя следственного комитета и генерального прокурора Дагестана. Этот человек взял под свою крышу всю торговлю наркотиками в республике. Он имеет серьезную клановую поддержку в МВД и правительстве Дагестана.

Я присвистнул. Да, фигура весьма серьезная. Ликвидация такого человека вызовет большой резонанс не только в Дагестане, но и во всей России.

— Насколько я знаю, он еще и член антитеррористического комитета Дагестана, — добавил я, впрочем, никак не показывая своей озабоченности такой весомой кандидатурой в «двухсотые».

В принципе отправить к праотцам можно любого человека, если действовать грамотно, профессионально. Никакая охрана будет не в состоянии помочь ему, прикрыть собой, спрятать где бы то ни было. Для того и создаются такие подразделения, как «сектор Эль», чтобы делать вещи, которые кажутся невозможными.