Ошибка господина Роджерса

— Я, кажется, ясно сказал, — последовал ответ.

«Все, это конец», — решил Ратнер.

На следующий день после тщательного осмотра охраняемого объекта, которому Шульц посвятил весь день, он пригласил к себе в кабинет начальника местного гестапо Брауэра. С немецкой педантичностью тот появился ровно в назначенное время. Шульц внимательно изучал стоявшего перед ним штурмбанфюрера СС — человека крупного телосложения, с глубоко спрятанными глазами, узким лбом и мясистыми губами. Планка орденов красовалась на его груди и говорила сама за себя.

Они представились друг другу.

— Я прибыл сюда с широкими полномочиями, прошу ознакомиться. — Шульц протянул гостю бумагу.

Брауэр внимательно прочел предписание.

— Я в вашем распоряжении, — ответил он, улыбаясь.

— Прошу вас, штурмбанфюрер, информировать меня об оперативной обстановке.

— Я не захватил… документы… разрешите…

— Прошу вас хотя бы в общих чертах, — мягко произнес Шульц, а сам подумал: «Хорош гусь, без бумаг ничего не помнит». Однако он отчетливо понимал, что ссориться с офицером гестапо ему нет никакого резона.

— Оперативная обстановка за последнее время заметно осложнилась, — докладывал Брауэр. — В город прибывают раненые офицеры. Их навещают жены, родственники. Все труднее и труднее стало держать в тайне истинное назначение объекта…

— А вы ставили вопрос о закрытии въезда в этот район?

— Нет.

— Почему?

Брауэр опустил глаза.

— Хорошо. Подумаем. Еще не поздно это сделать и сейчас. Продолжайте.

— Последний случай с задержанным фотографом, о котором вам, должно быть, известно, говорит о многом. Я принимаю все зависящие от нас меры…

— Кстати, о задержанном… — оживился Шульц. — Скажите, штурмбанфюрер, что-нибудь новое о нем удалось узнать?

— Есть основания утверждать, что он из иногородних. Идет активный поиск всего, что связано с фотографом. Получен сигнал. Накануне задержания его видели в городе у владельца магазина канцелярских товаров Лотта. Его опознал наш агент по фотокарточке. Появилась 'ниточка, которую будем тянуть.

— А что представляет собой Лотт?

— Приезжий торговец. Пока ничего сомнительного… — После некоторого раздумья Брауэр продолжал: — В нашем квадрате зафиксирована работа радиопередатчика… Кое-что нашим специалистам удалось расшифровать… Проверили на Лотте… Не клюнул. Выходит, не он… Одно ясно: кто-то должен к кому-то прийти на связь.

— А не поторопились с Лоттом?

— Обстановка складывалась так, что пришлось рискнуть.

— Выходит, агент работает под боком.

— Так точно.

— Сколько у вас пеленгаторов?

— Один.

— И вы с одним думаете поймать вражеского агента? Немедленно запросите дополнительные силы за моей подписью.

— Слушаюсь, господин полковник.

— Фотограф что-нибудь в магазине купил?

— Уточняем…

— Выходит, ничего существенного у вас в руках нет? — сухим голосом произнес Шульц. — Что еще можете доложить?

— Еще?! — переспросил осевшим вдруг голосом Брауэр. — Под агентурным наблюдении находятся несколько человек из близлежащего села. Ведем активную работу. О результатах буду сообщать, — закончил Брауэр.

Он сказал «сообщать», а не «докладывать». От внимания Шульца это не ускользнуло.

— Большое село?

— Не очень.

— Может быть, выселить его, и дело с концом?

— Опять пойдет шум… Только разогреем любопытство.

— Тем не менее внесите мотивированное предложение, в том числе и об отдыхающих. Время не ждет, а война, между прочим, не бывает без шума.

— Хорошо, господин полковник.

— Скажите, штурмбанфюрер, а как выглядят в ваших глазах мои подчиненные?

— Извините, но позвольте мне обобщить данные и сообщить о них чуть позже.

— Я хочу знать сейчас. Или вы не владеете обстановкой?

— Почему же… Мне хотелось в письменном виде… Но раз вы настаиваете, я отвечу… Думаю, что на своих подчиненных в основном вы можете положиться… Правда, после курских событий настроение несколько снизилось, кое у кого появился пессимизм, но в целом люди вполне надежные. Заслуживает упрека разве только ваш помощник — майор Ратнер. Увлекается шнапсом и падок на женщин. Сейчас очередное увлечение одной официанткой из ресторана. Не очень разборчив в связях.

— Кто она? Хороша собой?

— Недурна. Очень недурна. Вроде бы из благонадежной семьи. Отец ее ушел добровольцем на восточный…

— Благодарю вас за доклад. Буду признателен, если вы с ним будете приходить три раза в неделю. А теперь, штурмбанфюрер, слушайте, что я вам скажу. — Шульц выдержал короткую паузу, а затем официальным тоном произнес: — Берлин недоволен положением с охраной объекта и в том числе… вашей работой. Как вы догадываетесь, нельзя нам с вами дважды испытывать судьбу. К завтрашнему дню прошу вас подготовить мне докладную записку об оперативной обстановке и о мерах по усилению секретности объекта. Пользуйтесь случаем, штурмбанфюрер, укрепить свой аппарат. — Шульц посмотрел на часы. — На сегодня все. Где тут можно прилично поужинать?

— Единственное место — ресторан «Жозефина», — охотно откликнулся Брауэр.

— Может быть, вы составите мне компанию?

— Сочту за честь, господин полковник, — радостно ответил Брауэр, расплываясь в улыбке, и тут же подумал; «Посмотрим, что за птица приехала».

IV