«Дорогая Анна! Если ты внимательно разглядишь почтовый штемпель, то поймешь, что письмо дошло быстро. А вот времени, чтобы написать его, понадобилось гораздо больше. Так бывает, когда хочешь многое сказать и боишься, что что-то забудешь, скажешь не так, не точно. И тогда начинаешь переписывать, переделывать. И, наконец, бросаешь это занятие и отправляешь то, что получилось, безо всякой «цензуры», уповая на то, что адресат поймет все правильно.
Так что я хочу тебе сказать? Во-первых, что никаких чудес на свете нет. И встретились мы с тобой, потому что должны были рано или поздно встретиться. А коли так, то какое место для нашей встречи самое вероятное? Правильно – место нашей юности. И когда удобнее всего побывать там? Правильно – летом, когда отпуск. А мы знаем с тобой, что в июне в нашем море вода холодная, а в августе частые дожди. И поэтому приехали мы в июле, когда много людей, но солнце жаркое и море еще не «цветет».
Ах да, отель! Оказаться в одном отеле – невероятное совпадение. Хотя это как посмотреть. Дело в том, мы бы все равно встретились, приехав сюда в июле. И ты даже знаешь где – на берегу моря, прогуливаясь. Или на Йомас, или в Риге, на одной из туристических улиц. Так что случилось то, что должно было произойти.
Ты помнишь, когда мы увидели друг друга? Помнишь, после завтрака ты впервые пришла на пляж? Думаю, ты все помнишь. Ты узнала меня. А я сразу узнал тебя. Анна, вот все это время я задавал себе вопрос: почему нам надо было сделать вид, что не знакомы? Почему нам, спустя тридцать с лишним лет, не стоило бросаться к друг другу? Нет, не с объятиями или поцелуями, а даже просто с приветствием? Ведь каждый из нас был готов к подобной встрече. И каждый из нас в глубине души не удивился ей. Но почему нам надо было повести себя именно так? Ответов много. Самый пошлый – я был не один и боялся (и ты, поняв это, подыграла), что жена (Зося – изумительная женщина, но очень ревнива!) отравит отдых ревностью. Ты же знаешь, люди не любят, а иногда и не уважают чужое прошлое.
Есть еще один ответ. Страх перед временем и возрастом. Всегда есть опасение, что не оправдали надежд и прошлых чувств. Не смогли стать такими, какими представляли другу друга. Время, Анна, время, оно злое бывает. И оно не было нашим союзником.
Третий ответ на этот вопрос – скучный. Мы очень давно не виделись, и кроме общих фраз нам нечего сказать другу другу. Ты же знаешь этот известный «эффект одноклассников»? Очень интересно посмотреть друг на друга, но решительно не о чем разговаривать – прошлое уже не объединяет, так как раньше, а настоящее очень разное.
Но мне кажется, что ни один из этих ответов не подходит для нашего случая. Он – особенный. Мы любили друг друга. Любили сильно и долго. И я уверен, что в каждом из нас живет еще то чувство, только оно перемешано со всем тем, что накапливается в душе взрослого, зрелого человека. И эта наша встреча волной подняла то, что лежало до поры до времени глубоко в душе. Подняла и заставила поверить в то, что прошлое на какое-то время вернется. И наше молчание дало шанс чувству, сберегло его. Начни мы с прошлого – ничего бы не было. Узнать друг друга – означало объяснять, что-то рассказывать, врать, лукавить, а иными словами, выставлять на обозрение, дать повод сплетням, почти продавать прошлое. Продавать с ухмылочкой: «Вот, мол, как бывает, это же надо!» Все это делать смущенно улыбаясь, даже не понимая, кого больше стесняешься – окружающих или друг друга. Могли ли мы это позволить себе? Нет. И я рад, что сразу понял это, а тебе хватило женского терпения осознать это.
Мы были вознаграждены за нашу чуткость к прошлому. Мы смогли пережить еще раз то, что было с нами когда-то. Мы смогли перечеркнуть обиды, нанесенные друг другу. И, я надеюсь, мы смогли простить друг друга. Анна, я был виноват в том, что отпустил тогда тебя. Не остановил, не удержал. Я не мог тебя тогда задержать, но я мог потом найти тебя. Я должен был найти тебя. Меня извиняли годы? Но отсутствие опыта порой компенсируется осторожностью или хотя бы интуицией. Компенсируется строгостью к себе, верностью данному слову. Я был виноват. Виноват в том, что не приехал к тебе в Москву, не попытался объясниться. Не пытался ничего сделать, чтобы вернуть тебя. И поэтому я когда-то запретил себе давнее прошлое. Потому что вполне отчетливо осознавал его невозвратность и потому что очень долго ненавидел себя того, молодого, который так дерзко и необдуманно пренебрег любовью.
Анна, прости меня, но не жди сейчас объяснений тем поступкам. Откровенно говоря, я и сам не знаю их. А сочинять не хочется.
Это лето было лучшее в моей уже теперь длинной жизни. Этот июль был самым жарким и самым загадочным. Столько тайны, столько остроты, столько куража и наслаждения было в нашей «игре». Игре во взгляды, намеки, жесты, полные значения. Мы смогли вспомнить о нашей любви и продлить ей жизнь. Анна, все, что с нами произошло в июле, – все, абсолютно все – это даже не подарок судьбы. Ты же помнишь, я математик. Я по-прежнему люблю красивые формулы, убедительные доказательства и хорошо просчитанные доводы. Так вот, поверь мне, все, что с нами произошло, – это не чудеса. Это обычная жизненная алгебра, которая требует завершенности действия. Если хочешь, у каждого есть свое счастье, и каким бы оно ни было «обрубленным», оно все равно будет, и оно должно иметь логический конец.
Ты обратишь внимание на это слово – «конец». Ну да, конец истории. Но не конец отношениям. Потому что мало кому выпадает такая редкость, как чувство, пронзающее всю жизнь. Это чувство такой силы и такой мощи, что сохраняется в душе, несмотря на разлуку, на удачи и неудачи. Несмотря на увлечения, несмотря на то, что жизнь подчас выбирает иное, не пересекающееся с этой любовью русло. Оно остается с человеком, несмотря на женитьбу, замужество, детей и даже внуков. Это чувство как кровь – оно в нашем теле, в наших жилах. Нам с тобой повезло. У нас есть это чувство. И что бы ни было дальше, мы будем помнить о нем, а значит, и друг о друге.
Вот и все, что я хотел тебе написать. Сказать тебе я хочу намного больше. Но это уже при встрече. Я почему-то думаю, что она обязательно состоится. Обнимаю тебя, дорогая моя Анна».
