Ошибка Белой Королевы или Кто обидел попаданку? (СИ)

— Мы вчера были в магазине, — заговорила спокойно, будто с подругой на кухне общаясь. — Зашли за хлебом, молоком… так, по мелочи. Ксю выбирала йогурт, а я вдруг увидела, что она вся в пятнах, в тех ужасных пятнах, с которых прошлый раз наша неизвестная болезнь начиналась. Причём они в этот раз не только на руках, а везде: на лице, на шее… Куртка у неё была расстёгнута, под курткой — футболка. Так в вырезе футболки штук пять таких пятен просвечивало. Когда до меня дошло, что у Ксюши эти болячки по всему телу, мне дурно сделалось. Я даже за витрину схватилась, чтобы не упасть. Потом открываю глаза, смотрю — а сама боюсь взглянуть — а уже нет ничего! Чистая кожа, чистые руки, личико… Я тогда подумала, что, должно быть, у меня уже паранойя или шизофрения насчёт её болезни: всё время боюсь, что она вернётся, вот и вижу всякое на пустом месте. Потом на обратном пути мы зашли к соседям, Иевлевым, договориться насчёт подключения к их вай-фаю. Нам же обеим интернет нужен: доче для учёбы, мне для работы… И тут на меня опять нашло… Вижу на Ксюше те же пятна, только уже совсем страшные, в язвы перешедшие. Секунд через пять всё проходит, всё нормально. Здесь, дома — ничего, никакой хрени с галлюцинациями, до самого вечера. А вот когда мы пошли на реку, фотографировать закат — всё повторилось. Как приступы какие-то!

Застонав, Даша угнулась головой в колени, обхватив сцепленными в замке пальцами затылок.

— И сегодня снова… понимаешь? Причём не здесь, не в доме, а в других местах, подальше. Я уж специально с Ксю к её подруге здешней заглянула, вроде как с матерью её поговорить, и опять… В Храм зашли, завернули на кладбище, к Костиной родне… Даже на освящённой земле не отпускает. Что это? То ли я действительно с ума схожу, то ли… А Ксюшу спрашивать, не чувствует ли она чего — и сама боюсь, и не хочу её пугать. Но ведь у вас здесь, в этом конкретном доме, всё спокойно! Отчего так? Баба Люба постаралась? Не зря ведь её все вокруг не только травницей зовут, но и… Таис, миленькая!

Она умоляюще сложила руки.

— Пусти меня к ней! Даже не из-за меня, дурочки, из-за неё самой! Ведь третьи сутки не выходит! Вдруг что случилось? Может, пора «Скорую» вызывать, а мы тут расселись, время теряем?

Пушистая стражница негодующе фыркнула. Помедлив, вытянулась на животе, умостила голову на передних лапах и сомкнула раскосые очи. Будто ей пофиг все Дашины причитания.

А вот дверь за ней, едва слышно скрипнув, взяла да отворилась. И пахн у ло оттуда знакомым разнотравным духом, вкусным, чарующим.

Растерявшись, Даша замерла, но, быстро сообразила, что к чему и подхватилась с пола. Осторожно ступив через Кошку, толкнула дверь, сделала ещё один шаг и услышала за спиной отчётливое:

— Толькоу на многоеу не р-рассчитывауй. Ещёу раноу…

***

В крохотной спаленке сквозь привычный густой полумрак со всех сторон пробивалось неясное золотисто-искристое сияние.

В крохотной?

По прошлым своим приездам Даша хорошо помнила эту клетушку. Финский дом, имеющий в плане прямоугольник шесть на десять метров, включал обширную веранду, весьма неплохие по метражу столовую и зал, отведённый хозяйкой под гостевую; миниатюрную кухню и вот эту самую спальню, в которой едва хватало места для старинного платяного шкафа, узкой койки, почему-то называемой «солдатской» и совсем уж древнего сундука-укладки, доставшегося бабе Любе в наследство аж от своей прабабки. Между укладкой и койкой оставался небольшой проход шириной с три половицы. В общем, комфорт уровня гостиничных номеров эконом-класса, в которых, как правило, только ночуют.

Дашина память хранила тёмные полосатые обои, зрительно суживающие и без того малое жилое пространство, и потолок, обшитый ещё в семидесятые годы прошлого века листами ДВП, давно потрескавшимися от старости, но упорно каждую весну подкрашиваемыми в «практичный» мутно-салатовый цвет… который, видите ли, не выгорает. А с чего ему выгорать-то, когда одностворчатое оконце всю жизнь занавешено плотной портьерой? Травам, видите ли, вредны прямые солнечные лучи, а их тут — трав, а не лучей — уйма, сушатся в пучках и под потолком, и на протянутых вдоль стен пеньковых или джутовых бечёвках… обязательно натуральных, никакого капрона или пластика!

Травы…

Даша жадно вдыхала духмяные запахи мелиссы, зверобоя, ромашки… и оглядывалась, всё более понимая, что ничегошеньки не понимает. Что прямо здесь, на её глазах происходит нечто странное. Что это? Очередная порция галлюцинаций — или всё же изменённая реальность? Не исчезнет ли через пять секунд? Сморгнула раз, другой, третий. Видение не исчезало.