Ошибка архитектора (СИ)

Но на деле всё пошло кувырком — он бледнел, потел, заикался, что-то там пропыхтел в неё и она ничего не заметила, хотя от соседских, таких же как она, девушек-служанок, с которыми любила посплетничать обо всём на свете, включаяя мужчин, Юлли точно знала, что в первый раз должно было быть больно.

Она крепко задумалась о произошедшем, решив не сдаваться и снова взяться за дело, чтобы уж наверняка, но увы — сын зеленщика больше к ним не пришёл.

Однако отчаиваться Юллин не умела, её не тревожили все эти моральные составляющие вопроса, потому что она поставила себе цель и шла к ней, несмотря ни на что.

И вот война, которая спутала её планы, потому что все мужчины ушли воевать, и планы пришлось пересмотреть. Ну, хотя бы из-за понимания, что под крышей в услужении, да ещё и кого, герцогов, ей точно не грозит умереть с голоду. А когда вернулся старший сын хозяев, весь замотанный в бинты и повязки, у Юллин даже появилась идея попытаться очаровать его и стать, а почему нет, его любовницей.

Живя в деревне, много работая и плохо питаясь, она конечно выглядела скверно, но, попав к Шелранам в дом, она стала хорошо кушать, работы было много, но она не была изнуряющей, и на деле Юлли давалась вполне легко. Поэтому со временем сытой жизни она превратилась в достаточно привлекательную девушку, с пышными, как у её матери, формами тела, большими карими глазами и тёмными густыми волосами. Смотря на себя в зеркало, Юлли могла сказать, что ей определённо нравится то, что она видит, а ещё она замечала, как мужчины смотрят ей вслед и это тешило её самолюбие, заставляя ставить самые высокие планки.

Правда, увидев супругу ставшего герцогом Верона Шелрана, Юллин приуныла. Но рядом с Ланирой любая красавица была страшилищем, чего уж страдать зря?

И потому девушка снова переключилась на простых и понятных ей мужчин своего круга — благо война закончилась и мужчины стали возвращаться назад. Но и тут её ждало разочарование — половина была не очень в себе, а другая искалечена телесно.

Юллин стала понимать, что перспективы по-быстрому выбрать себе мужа не получится, потому что вокруг неё внезапно оказалось намного больше вдов, чем вдовцов, а сыновей мамки держали при себе ещё сильнее, чем раньше.

Ей даже не удавалось никого прижать, чего уже говорить о воплощении своего плана?

Грустно размышляя о своей участи навечно остаться не только в услужении, но и судя по всему девственницей, девушка как-то брела по улицам города, полным военных разных мастей, всякими подозрительными личностями, и даже были улицы на которые было лучше не соваться. И конечно Юллин сама того не поняла, как повернула туда, куда сворачивать было не надо.

Пройдя половину улицы она поняла свою ошибку, но посчитала глупостью возвращаться и идти иначе. Впрочем, было уже некуда деться, за спиной возник сначала один солдат, потом другой, а потом ещё один перед ней.

Юллин по-началу храбрилась, но конечно очень быстро её запал сошёл на нет, и её упирающуюся затащили в какой-то проулок. Звать на помощь было бесполезно, она точно знала об этом — слышала жутковатые истории о таких же, как получается она, несчастных девушках, попавшихся изголодавшимся до женского тела победителям. Сама она и представить не могла, что попадёт в такую ситуацию.

— И что вы притащили? — громыхнул один.

— Ничего себе, — ухмыльнулся другой.

И в ход пошли огромные ручищи, которые стали лапать её, где придётся. Она дёрнулась, вырвалась и глупо посчитала, что ей удалось спастись, но понятно, что её просто отпустили, чтобы было веселее.

Под гогот, насмешки и сальные комментарии, Юлли крутанулась на месте и поняла, что оказалась в западне.

— Вашу ж, — проговорил один из мужчин и схватил её за руку. — Вы ошалели, уроды?

— Ну, капрал, — возразил один из солдат. — Смотри какая ладная вся, сладкая, так бы и съел.

— Руки убери, — сказал капрал, только вот Юллин не отпустил.

— Пожалуйста, отпустите меня, меня там ждут, дома… — и она даже хотела сказать у кого она служит, но потом почему-то решила, что это опасно. Сама не поняла сделанного вывода, но язык прикусила.

— И вправду милая, — согласился тот, который держал и которого обозначили, как капрала.

Он был худощавым, крепким парнем, на вид двадцати с небольшим лет, пара незначительных шрамов на лице, но внешность у него была даже привлекательная. Если бы не происходившее с ней, то Юлли сказала бы, что капрал был красив и форма ему очень шла.

Она сжалась от дурости своих мыслей, потому что так они были ни к месту, что слов не найти. Он взялся за её подбородок.

— А тебе не говорили, что ходить одной опасно? — поинтересовался он, ухмыляясь.

— Простите… — только и пискнула она.

— Да мы не серчаем, — и её снова кто-то стал лапать, а кто-то потянул за юбку платья, пытаясь задрать его вверх.

— Так, руки убрали, — приказал капрал, и дёрнул её к себе.

— Ну, командир, — расстроено проговорили несколько мужчин.

— Как тебя зовут, детка? — спросил капрал.