Ошибка

– Господи, Джон, я только пытался помочь. Ты мог бы многому у меня поучиться. Еще ни одна женщина не смогла устоять против моего природного обаяния.

– А знаешь, у кого еще было природное обаяние? – парирую я. – У Теда Банди.

Дин непонимающе смотрит на меня:

– У кого?

– У серийного убийцы. – О боже, теперь и я упоминаю о Банди. Превращаюсь в Грейс.

Отлично. И вот я уже думаю о Грейс. Я заставлял себя не делать этого с тех пор, как она отшила меня на прошлой неделе, но сколько бы ни старался, я не в силах выбросить ее из головы.

Это как-то связано с эго? Я продолжаю задавать себе этот вопрос, потому что не могу вспомнить, когда последний раз был так сильно одержим какой-то девушкой. Я так запал на нее, потому что она не проявляет ко мне интереса? Мне нравится думать, что я не настолько самолюбив, но нельзя отрицать, что ее отказ задел меня за живое.

Я хочу получить еще один шанс. Хочу доказать ей, что я не просто какой-то бессердечный ублюдок, который использовал ее в корыстных целях. Но понятия не имею, как заставить ее передумать. Может, подарить цветы? Или извиниться перед ней на людях?

– Эй, говнюки!

Мы вскакиваем на ноги, как только командирский голос тренера Дженсена долетает до трибун. Наш бесстрашный лидер – единственный преподаватель в Брайаре, кому сходит с рук обзывать студентов «говнюками», – смотрит на нас со льда.

– И по какой такой причине ваши ленивые задницы восседают на этих креслах, когда вы все должны быть в тренажерном зале? – рокочет он. – Кончайте подглядывать! – Тут он разворачивается к трем первокурсникам, которые смеются, прикрываясь перчатками. – А над чем вы, дамочки, хихикаете? Играем!

Парни устремляются вперед так быстро, словно лед за ними трескается на куски.

Мы с ребятами так же стремительно покидаем трибуну.

Глава 20

Грейс

Первая неделя семестра подходит к концу, и Рамона решается снова связаться со мной. После нескольких месяцев бойкота я наконец-то отвечаю на ее звонок.

Пришло время встретиться с ней лично. Я не очень-то горю желанием выпить вместе кофе, но и отшивать ее вечно тоже не могу. Слишком много мы пережили, слишком много хороших воспоминаний, и нельзя притвориться, будто ничего этого не было. Так что, шагая по территории университета, я убеждаю себя, что наша встреча нужна лишь для того, чтобы расставить все по своим местам. Мы уже никогда больше не будем лучшими подругами. Да и как – после того, что она сделала?

Дело даже не в том сообщении, которое она отправила Логану. А в том, о чем это сообщение говорит – о ее полном равнодушии к моим чувствам и бессердечном отношении к нашей дружбе. Настоящая подруга не предлагает себя парню, который обидел ее лучшую подругу. Настоящая подруга отбрасывает свои эгоистичные желания и предлагает свою поддержку.

Через тридцать минут после окончания нашего телефонного разговора я вхожу в «Кофе-Хат» и останавливаюсь рядом с Рамоной, сидящей за столиком у окна.

– Привет, – здоровается она робко. Даже со страхом. Ее внешний вид никак не изменился со времени нашей последней встречи – черные волосы лежат на плечах, фигура с соблазнительными формами подчеркнута обтягивающей одеждой. Заметив новый цвет моих волос, она удивленно распахивает глаза и пищит: – Ты стала блондинкой.

– Да, мама уговорила. – Я опускаюсь на стул напротив нее. В какой-то момент мне хочется ее обнять, но я перебарываю это желание.

– Это для тебя. – Она кивает на один из стаканов с кофе. – Я только что пришла, так что он еще горячий.

– Спасибо. – Я обхватываю стакан обеими руками, и его тепло перетекает в мои ладони. На улице еще лето – двадцать шесть градусов, к тому же я долго шла пешком, но внезапно меня начинает знобить. Я нервничаю.

Между нами повисает неловкая тишина.

– Грейс… – Она нервно сглатывает. – Мне очень жаль.

Я вздыхаю:

– Я знаю.

В ее полных отчаяния глазах мелькает надежда:

– Это значит, что ты прощаешь меня?

– Нет, это значит, что я знаю, что тебе жаль. – Я открываю пластиковую крышку и, сделав глоток кофе, морщусь. Она забыла про сахар. Вроде и ничего страшного, но это еще один показатель того, что моя лучшая подруга ничего не хочет знать обо мне. Ни о моих чувствах, ни даже о моих предпочтениях в кофе.

Я беру два пакетика с сахаром, лежащих на маленьком пластиковом подносе, открываю их и высыпаю содержимое в чашку. Помешивая горячий напиток тоненькой деревянной палочкой, я наблюдаю, как слабая надежда на лице Рамоны сменяется пониманием своего полного поражения.

– Дерьмовая из меня подруга, – шепчет она.

Не собираюсь с этим спорить.

– Я не должна была отправлять ему то сообщение. Сама не понимаю, зачем я это сделала… – Она резко умолкает, от стыда ее щеки покрываются румянцем. – Нет, знаю. Потому что я завистливая, неуверенная в себе стерва.

И снова тут нечего опровергать.

– Ты действительно не понимаешь, да? – вырывается у нее, когда я продолжаю молчать. – Тебе все дается так легко! Ты даже не стараешься, но получаешь высокие оценки, ты заполучила себе самого сексуального парня во всем университете без…