Ошибка

Нельзя было заметить, когда именно тон стал более напряженным, интонация – более железной, темп – более быстрым, громкость – чуть более высокой, жесты – чуть более резкими. Это произошло постепенно. Спокойные, разумные доводы иссякли, но эти люди не могли ими довольствоваться. В их глазах медленно зажигался фанатичный огонь, воздух от напряжения потрескивал. Лоренс стоял довольно далеко, но даже издалека он не мог не заметить, как в глазах говорящего отражался свет синеватых ламп, и это было так знакомо…

«… человек – это нечто, что должно превзойти; мы с вами уже являемся тем, что превосходит это понятие во много раз. Эти отщепенцы хотят иметь дело с людьми, да еще и в такой гадкой, недостойной форме – они не просто опускаются до уровня людей, они становятся гораздо ниже; разве это не высшее извращение нашей природы, которая призвана быть выше, лучше, совершеннее?! Разве не наш с вами прямой долг стереть с лица земли этот позор, это худшее проявление жизни?!!

Знаете… Буквально недавно меня спросили, насколько это тяжело – убивать себе подобных. Но я отказываюсь признавать их подобными мне!!!» – он хлопнул рукой по трибуне, по толпе прошелся одобрительный гул.

После еще нескольких особо эмоциональных выпадов напряжение пошло на спад. Теперь осталась заключительная стадия.

«Для меня невероятно большой честью является то, что вы все добровольно на это согласились. Я надеюсь, эти слова вас не оскорбили – ведь, я уверен, каждый из присутствующих уже считает это своим прямым долгом. Также я очень рад идти в бой вместе с вами – да-да, ни я, ни кто-либо из руководства не собирается отсиживаться, как это частенько делают они», – он презрительно ухмыльнулся (и тут же подумал, что очень сильно слукавил). – «И, знаете, у нас есть на то причины. Я верю в каждого из вас, и полностью доверяю каждому из вас. Клянусь – если бы мне в голову пришло, что хоть кто-то из присутствующих способен на предательство, трусость или же не обладает достаточными силами, меня бы здесь сейчас не было, как и вас».

Немного помедлив и окинув взглядом толпу, Эйи резко остановил глаза на каком-то пареньке лет двадцати. «Вот ты! Да-да, ты. В твоем внешнем виде нет ничего примечательного, но стоит заглянуть тебе в лицо, и обычный человек отшатнется. Я удивлен, что ты – как и многие из вас – еще так молод, но уже достиг высот. А теперь послушай. Послушайте все!!!» – он на секунду перестал смотреть в глаза парню, который вперился в лицо Эйи, как загипнотизированный, и обвел взглядом зал. – «Я никому никогда не доверяю полностью. Вы считаете, я доверяю, скажем, своему заместителю? НЕТ! Никому, и никогда; это принцип, без которого жизнь обречена на провалы. Но! Вот этому молодому человеку я верю», – он снова посмотрел в глаза тому парню, – «и вы понимаете, что то же самое я могу сказать про всех вас! Да-да, вы не ошиблись – я доверяю вам больше, чем руководящему составу, потому, что вы не можете извлечь прямой выгоды из подчинения приказам, вы это делаете добровольно и бескорыстно, и я преклоняюсь перед вашим священным стремлением, вы – настоящая элита, вы те, кто по-настоящему заслуживает так называться, поэтому идите… и побеждайте!» На этом моменте Эйи чуть не сказал «идите и умирайте», и поблагодарил всех богов, что все же не допустил оговорки.

После выступления, когда все начали потихоньку отходить и расходиться, тот парень, со все еще горящим взглядом, подошел к Эйи и, набравшись смелости, спросил:

– Вы правда сверхчеловек?!

– Ну конечно, иначе как бы я здесь перед вами стоял, – он дружелюбно улыбнулся, поправив волосы и изо всех сил стараясь не прыснуть.

– Знаете, – начал молодой человек довольно твердым тоном, – я бы хотел, чтобы Вы доверяли своему руководству, ну или хотя бы части, – он поднял на Эйи вопрошающий, однако не лишенный робости, взгляд. – Могу я что-либо сделать?

– Понял тебя, – Эйи рассмеялся. – Как я уже говорил, я в тебя верю. Стараниями можно многого достичь. Я тебя запомню, а там, кто знает…

Лицо парня посветлело, в глазах появилась надежда, наряду с увеличившимся в несколько раз рвением. Эйи немного подумал, затем снял с головы ленточку, которой была перехвачена прядь волос, и повязал молодому человеку на руку, чуть выше локтя.

– Удачи тебе, – сказал Эйи с улыбкой и отошел.

Когда все разошлись, в помещении остался один только Винтерхальтер, который как прилип к своему уголку, так и не мог от него отлипнуть. Эйи подошел к нему, неторопливо, слегка улыбаясь.

– Ну что, Ларри, ты там живой? Молодец, тихо стоял. О-охх, – он хрустнул спиной, – держать эту осанку… Ты чего молчишь? Замерз?

– Да знаете, – начал Лоренс потихоньку, – я бы и сам за Вами пошел…

Эйи рассмеялся.

– Ты серьезно? Что, покорил я твое сердечко? Черт, Ларри, не разочаровывай ты меня так… – он продолжал смеяться.

После небольшой паузы Винтерхальтер спросил:

– Но мне интересно, неужели Вам совершенно их не жаль? Неужели не будет хоть чуть-чуть стыдно, хотя бы перед тем парнем?..

Эйи посмотрел на него серьезно и с оттенком раздражения.