Ошибка

Эйи какое-то время сидел на месте, глядя в одну точку; затем отошел подальше, поднялся на небольшой холм, лег, раскинув руки, под звездами. Войти в свое любимое состояние в этот раз не удалось – он уснул почти мгновенно, прямо там. Неясно было, где кончилась реальность и начался сон – все произошло слишком стремительно – и поэтому ему снился звездопад, много, много падающих звезд, падающих прямо на него, и ощущения были почему-то похожи на те, когда искры от бенгальских огней попадают на руку (он всегда этого боялся, и всегда жег их исключительно в перчатках). Сначала он слегка подергивался, но потом звезд стало так много, что он просто не успевал за каждой; казалось, тело нагревается, вот оно уже почти раскалилось от этих острых, втыкающихся искристым ливнем игл. И, как лед под сильным дождем, плоть будто начала растворяться, источая какое-то радиоактивное свечение.

Проснулся он резко, с первыми лучами, и сначала не понял, куда делись падающие звезды и почему он снова целый. Тело побаливало; чувствовалась сильная усталость. Вставать не хотелось, но и спать уже тоже.

Он приподнялся на локтях. Вчера он совсем не заметил, что холм весь покрыт крупными яркими цветами (а может, это все звездопад?..) Неподалеку стояла Она, в лучах рассветной звезды; длинные, слегка волнистые, распущенные черные волосы колыхались на ветру. Она смотрела на восходящее светило; затем повернулась к Эйи с ожидающим взглядом.

Пора.

Часть вторая

Глава 1

“Reality is sometimes stranger than fiction

Whatever happens in my dreams…”

“Serenity is taking over all I am, it gives me peace

And all I see are visions of my destiny…”

Epica “MotherofLight”

По вымощенной брусчаткой улочке шагал, а вернее, тащился, двадцативосьмилетний безработный гражданин Германии по имени Лоренс Винтерхальтер.

«Без-ра-бот-ный…» Слово никак не укладывалось в голове; вот уже несколько дней он бесцельно шатался по городу, подальше от своего района, и в голове было пусто. Ну разве что звучали то и дело вероятные реплики от семьи. «Что и следовало ожидать от тебя». Конечно. От сына таких замечательных родителей и брата такой замечательной сестры. Ну нет, они не узнают. А жить ты на что будешь? На пособие по безработице?..

На дороге попался непонятно откуда взявшийся булыжник. Это было так неестественно, почти так же, как увольнение; этому булыжнику не могло быть причины и он не вписывался в общую картину, поэтому господин Винтерхальтер изо всех сил пнул его ногой, так, что тот ударился о ближайшую кирпичную стену. На стене висела вывеска, привлекшая внимание Лоренса; вздохнув и подумав, что катилось бы оно все к чертям, он вошел в паб.

Когда он вышел, уже стемнело. Он чувствовал легкую муть, но не сильно – с детства он привык знать меру, да и финансы теперь не особо позволяли расходиться.

Намереваясь отправиться домой и проспать до обеда следующего дня, он зашагал вниз по улочке, и, чтобы сократить путь, свернул в переулок. Очевидно, он задумался, поскольку сразу же после поворота налетел на кого-то, успев почувствовать что-то острое, ударившееся о него в нескольких местах; после этого он услышал отчаянную ругань на непонятном ему языке.

Существо почти мгновенно поднялось, яростно отряхиваясь; это оказалась девица на вид примерно одного с ним возраста; первое, на что он обратил внимание, это ярко-красные губы и отвратительные длинные того же цвета ногти.

Не успел Лоренс опомниться, как в воздухе сверкнуло подобие молнии, и в следующий момент он уже сидел у стены, чувствуя острую брусчатку и слегка задыхаясь от удара спиной. Мгновенно его взяла жуткая злость на то, что какая-то вертихвостка, еще и столкнувшись с ним ни с того ни с сего, пыталась качать свои права; он мгновенно ответил ей тем же. Однако девушка успела отразить удар, и, прежде чем он осознал, что вообще произошло, яростно затараторила приглушенным голосом:

– Гребаная страна!!! Куда ни плюнь, везде штраф…

Лоренсу очень хотелось ответить, что нечего тогда плевать. Но он сдержался.

-… покурить – днем с огнем не сыщешь! И люди, как выяснилось… отвр-р-ратительные!!!

Она сверкнула на него разъяренными глазами.

Господин Винтерхальтер тем временем был слишком в замешательстве, чтобы вести дискуссию с раздраженной леди. Нет, он, конечно, бывало, после трудного дня мог развлекаться тем, что зависал над землей на несколько сантиметров на какое-то время; эту свою особенность он хорошо знал еще с детства, и очень живо помнил, как ему влетело от родителей за то, что он напугал сестру. Ее это не впечатлило, ровно так же, как и отца, который, увидев своего сына, висящего в воздухе, сказал: «Знаешь, Лоренс, шел бы ты лучше домашнее задание делать». После тех случаев об этом не узнала ни одна живая душа.