Ошейник для Лисицы (СИ)

Слиться со стенкой я не мог, поэтому, тихонько вернувшись назад к ведущей к несметным богатствам двери, спрятался в небольшом соседнем коридорчике. Позвенев ключами, в помещение казны зашли двое волков, но третий остался стоять на страже.

Некоторое время я ждал, что они вскоре уйдут, но через пятнадцать минут понял, что путь отрезан. Скорее всего, эти двое были счетоводами и могли просидеть там не один час, а это значит, что и охранник будет стоять там же. Оставаться и ждать было бы безумием. Даже иголку на дне океана — и ту можно найти, если она будет лежать на одном месте. Рано или поздно в этот коридор заглянет охранник, и всё…

Поэтому мне ничего не оставалось, как спуститься вниз и пойти через подвалы. У меня не было никакого желания туда идти: там располагалась тюрьма, с которой мне уже однажды пришлось познакомиться… Но, похоже, придётся туда вернуться: другого пути назад не было.

Придерживая сумку с монетами, чтобы они не звенели, я спустился в подземелье и побрёл между тюремных решёток, — слава богу, пустых. Ужасный и вонючий подвал отталкивал и вызывал желание бежать, хотелось покинуть это место как можно скорее. Но бежать было нельзя, иначе звон золота мог меня выдать. Я мягко ступал по холодным сырым камням пола, осторожно двигаясь вперёд. После очередного поворота я замедлил шаг…

Мне вдруг стало нехорошо: сердце забилось чаще, на лбу выступил холодный пот… Стены темницы словно давили на меня и сжимали сердце. Сумка стала необычайно тяжёлой, слух обострился как никогда, и, пройдя ещё несколько шагов, я начал различать доносившиеся откуда-то множественные стоны…

Казалось, что вой, скулёж и невнятное бормотание доносились отовсюду. Я был будто окружён толпой нищих и немощных, просивших у меня помощи…

Я вздрогнул и огляделся.

Никого…

Но нельзя стоять на месте! Надо идти вперёд.

Теперь шаги давались куда тяжелее. Казалось, что всё здесь стало тяжелее, чем на поверхности. Даже литая серьга так сильно оттягивала ухо, что я опустил уши. Хвост волочился за мной как верёвка, хотелось бежать, но я не мог. Некоторое время я думал о том, что можно повернуть назад и проверить: может, волки уже ушли? Но эту мысль я отбросил: они там явно надолго. Я успею пройти этот подвал, прежде чем они закончат свои дела. Надо было идти вперёд…

И вдруг до меня неожиданно дошло, что голоса мне уже не чудятся. Я поднял уши и напряг слух. Голоса действительно доносились из следующего коридора.

Заключённые? Это плохо… хотя они не смогут причинить мне вреда, но при следующем обходе кто-нибудь из них может, рассчитывая на лишний черпак баланды, сообщить охране, что тут проходил какой-то лис. Изенгрин тут же догадается, кто был этим лисом, ведь в этой стране я единственный, кто может ходить в сокровищницу как к себе домой…

Придётся импровизировать. Вид у меня, конечно, не очень воинственный, и на охранника я не очень смахиваю, но попробовать стоит…

Быстренько соорудив мерзкую улыбку, я принял уверенный вид и твёрдым шагом свернул за угол, но, как только я увидел первого заключенного, весь мой маскарад мгновенно испарился…

Это был медведь. Но не такой, какими я привык видеть медведей. Тощий, с выпирающими буграми коленей и острыми локтями. Сильно поредевшая бурая шерсть словно поседела от старости. Его лапы сковывали наручники, на ногах были кандалы. Вся голова почему-то была обвёрнута бинтами. Смотрел он в стенку, поэтому его глаз я не видел…

Я тихонечко подошёл к решётке и взялся за неё. Несмотря на то, что медведь не шевелился, я видел, что он не спит, и подумал: что же это могло с ним случиться, что у него вся голова забинтована?

Некоторое время я колебался, думая, не окликнуть ли мне его, но так не решился. Лучше всего было оставить его в покое, поэтому я отступил назад, чуть потянув на себя дверь решётки…

И сразу же пожалел об этом…

Дверь скрипнула и открылась. Никаких запоров на ней не было.

Медведь обернулся на звук… и от ужаса у меня подкосились ноги. Я рухнул на землю, но тот же ужас заставил меня тут же подняться.

У медведя не было морды.

Только кровавое месиво. Это было не то, что остается после драки, нет. Не было ничего в принципе. Не было носа, пасти с зубами, не было ушей и глаз. Всё это было отрезано каким-то изувером, а потом тщательно перебинтовано, чтобы сохранить медведю жизнь. То, что осталось вместо рта, было ужасной дыркой в плоти, которая была зашита проволокой и из которой торчала небольшая металлическая трубочка. Наверно, для кормления…

Что было сил я рванул по коридору, стараясь не заглядывать в камеры. Но они выходили на звук. Безмордые… почти у всех было одно и то же. У некоторых были отрублены лапы. У некоторых ноги. У некоторых не осталось совсем ничего — только жизнь. Мучительная, бессмысленная жизнь без лап, ног и всех органов чувств…

А ещё был разум. Они все уже были сумасшедшими…

Не останавливаясь, я бежал вперёд, но у меня хватило времени разглядеть труп, лежавший у стенки…