Осенний лис

Зевая и поеживаясь от утреннего холодка, травник прошелся по рядам горшечников, свернул направо к скорнякам и шорникам — здесь даже ночью пахло кислой выделанной кожей, и вскоре впереди замаячили лавки ювелиров, златокузнецов и косторезов. Заезжего торговца, у которого Линора умудрилась раздобыть столь странным образом свои браслеты с ожерельем, видно не было. Хмуро потирая красные от недосыпа веки, Жуга битый час пробродил вдоль пестрых растопыренных палаток, изредка пытаясь расспросить их владельцев про вчерашнего купца. Большинство лишь разводило руками. Кое-кто припомнил его маленький, в красно-желтую полоску ларек, но и только. Двое-трое местных ювелиров, как бы между делом приценились к браслету ведуна. «Не продаю», — следовал неизменный ответ.

— И правильно делаешь, — прозвучало вдруг над ухом.

Травник резко обернулся, нос к носу столкнувшись с Золтаном.

— Ты!

Золтан ухмыльнулся.

— Зови меня Коркан, — сказал он.

Жуга не ответил, только подивился про себя в который раз, как незаметно мог подбираться к человеку этот Золтан Хагг. Опять же, это имя... Травнику вдруг стало интересно, случайно или с умыслом тот его выбрал.

Корканом у пригорян звался ворон.

— Чего-то ищешь?

— Нет, просто так брожу, — буркнул Жуга.

— А... А я, признаться, уж подумал, будто ты купца с браслетами высматриваешь. Или нет?

— Все вынюхиваешь... — криво усмехнулся травник.

Хагг пожал плечами.

— Работа такая. Пройдемся, Лис. Хочешь пирожка?

Жуга готов был поклясться, что еще мгновение назад в руках у Золтана ничего не было. Он покосился на румяный пирожок и обернулся на шкворчащую жаровню, хозяин которой даже не заметил, как с его лотка исчезла пара штук. Травник откусил от горячего и сладкого пирожка и только теперь вдруг понял, как сильно он проголодался.

— Бери, бери, — кивнул Золтан, — у меня еще есть.

Рынок постепенно наполнялся народом, и оба неторопливо двинулись вдоль торговых рядов.

Рассеянно жуя, травник мимоходом рассмотрел своего спутника повнимательнее. Теперь, при свете дня было видно, насколько Золтан изменился. Прежде всего, Хагг окривел, или, во всяком случае, спрятал левый глаз под черной перевязкой. Бросались в глаза короткие, неровно стриженые волосы; от конского хвоста на его затылке не осталось и воспоминания. Верхнюю губу пересекал неровный шрам, от двух резцов остались лишь обломки. На левой руке не хватало мизинца и фаланги среднего, а судя по тому, как Хагг берег свой левый бок и чуть кренился при ходьбе, Жуга предположил, что у него лишь недавно срослись нижние два или три ребра.

Хреново срослись.

— Здорово тебя побило, — признал травник. — Я думал, что тебя и вовсе нет в живых.

— Было еще хуже, — невозмутимо отозвался тот. — Меня двараги выходили. Я ведь почти у самой стены был, отползти не мог... Глюм меня нашел, который из Свободных.

— Что у тебя с глазом?

— С глазом? Плохо. Не видит больше. А ты что, с девчонкой что ли поругался?

— С чего ты взял?

— Ты ночь не спал. Глаза у тебя красные. Я прав? — Жуга кивнул. — Не бери в голову. А ты молодец, Лис. И жив остался, и меч не потерял, да и плотину разломать не побоялся. Да... Не ожидал я от тебя, честно признаться.

— Да была б моя воля, черта с два бы я...

— Ну, ну, брось прибедняться. Так. Кажется, пришли.

Травник огляделся и обнаружил, что улицы жестянщиков и бондарей остались позади, и что находятся они у самой городской стены, в квартале оружейников и бронников.

— Зачем мы здесь?

— Поговорить. Уж здесь-то нас никто не сможет подслушать.

Жуга был вынужден признать, что Золтан прав — стук молотков стоял здесь преизрядный. В этом квартале даже селились из-за этого не очень-то охотно.

— Эй! — окликнул вдруг обоих коренастый бородач из оружейной мастерской, мимо которой они как раз и проходили. — Продай меч, рыжий!

— Нет. — Он повернулся к Золтану. — Говори, чего пришел.

Хагг помолчал. Подкинул на ладони медную монетку.

— Дошли до меня слухи, — неторопливо начал он, — что недавно к югу отсюда развалился некий замок...

Жуга сглотнул и промолчал.

А потом заговорил.

* * *

Когда Жуга закончил свой рассказ, они уже прошли всю улицу и начали спускаться к морю.

— Н-да, вот так история... — проговорил задумчиво Золтан, когда Жуга умолк и стало ясно, что продолжения больше не будет. — Больше ты мне ничего сказать не хочешь?

— А что бы ты еще хотел услышать?

Жуга еще не решил для себя, как ему теперь относиться к Золтану. Ожидать от него можно было чего угодно.

— Меня интересует один человек. Ему лет тридцать, он высокий, сухопарый, с серыми глазами. Хорошо стреляет, бьется на мечах, и еще люди говорят, что он чародей. Зовет себя Охотником.

Травник замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. У самых его ног плескалось море. Он посмотрел на Золтана.

— С чего ты взял, что я его должен знать?

— С того, что он уже неделю как в городе. Ищет, говорят, одну девчонку — маленькую такую, смуглую, с карими глазами...

Жуга почувствовал, как холодеет спина.