Осенний лис

Жуга смел крошки с расстеленной тряпицы и отправил их в рот. Задумался.

— Как ни крути, а в город идти придется, — признал он наконец. — Тебе туда прямая дорога, Зимородку тоже вот помочь надо, пристроить его покамест на первое время. Да и у меня там дела. Только вот, думается мне, неплохо отдохнуть бы нам чуток.

— Здесь постоялый двор недалеко, — сказал вдруг Зимородок. — Вот только дорого, наверно...

— Да не дороже денег... А откуда ты знаешь?

— Так, — он потупился. — Просто — знаю.

Некоторое время они молча собирались в дорогу, чистили котелок, заливали костер.

— Жуга! — позвал вдруг Зимородок.

— Что? — обернулся тот.

— Я... я с тобой хочу.

— Ну, так пошли.

Тот долго не отвечал, сосредоточенно о чем-то размышляя.

— Я города боюсь, — сказал он, наконец. — Уж лучше я тут останусь. Там, на дворе кузнец живет, может, возьмет в ученики.

— Толковый мастер-то?

— Да, вроде бы.

— Ну ладно. — Жуга вскинул котомку. — Был бы только человек хороший, а остальное... Будь по-твоему.

Парнишка придвинулся поближе.

— Жуга...

— Ну?

Тот помолчал, кусая губы.

— Если тебе не трудно... Погладь меня еще разок, а?

Жуга помедлил и вдруг влепил мальчишке такую затрещину, что тот лишь чудом не свалился в воду. Мгновенье Зимородок ошарашенно смотрел травнику в глаза, затем набросился, вцепился пальцами в рубаху. Два тела, рухнув, покатились по песку. Парнишка оказался сверху, зарычал, оскалился. Жуга вдруг рассмеялся, вывернулся ловко и взъерошил пятерней его белые волосы.

— Ну вот, совсем другое дело! — усмехнулся он. Зимородок медленно приходил в себя, с недоуменьем глядя на Жугу. Здесь не было ни злобы, ни насмешки, здесь было что-то новое, сродни всем тем щенячьим дракам и забавам, которые давно уж стерлись в памяти, и только изредка вдруг вспоминались с тянущей тоской. И все же...

Жуга уселся, подбирая ноги под себя, и долго молчал, глядя на свое отраженье в холодном зеркале реки.

— Смотри — река, — сказал он Зимородку. — Вчера мы были там, но сегодня там другая вода. Нельзя два раза окунуться в ту же воду. Вчера я гладил пса, теперь ты человек, так не ищи пути назад. Назад дороги нет, ты понимаешь?

Зимородок молчал.

— Мир человека темен и жесток. Учись бороться, Снежок, — говорил меж тем Жуга. — Делай, что хочешь, только другим не мешай. А ласка... Друзья, любимая — все само придет. Псы тоже вон тебя не очень-то ласкали.

— Я понял, — медленно ответил тот. — Но ты... Ты ведь тоже мой друг?

Жуга вздохнул.

— Надеюсь, что — да, — ответил он.

Зимородок прищурился в хитрой усмешке:

— И ты больше не ударишь меня?

Жуга пожал плечами:

— Кто знает!

— Ну, тогда — держись!

Снежок вскочил, и Жуга кувырком полетел на песок.

* * *

Никогда не угадаешь, кого сегодня занесет на постоялый двор! Позавчера прошел большой торговый обоз, вчера — лишь пара верховых, а вот сегодня — трое странников остановились погостить. Один чернявый и с клинком у пояса, а два других — те малость потощее будут, и похожи меж собой, может, братья, а может, еще какие родичи. Да кто их разберет. Да все равно кто, лишь бы платили, да столы не ломали.

Хозяин вбил пробку обратно в бочку, подхватил наполненные кружки и двинулся к столу, не переставая говорить.

— Вот пиво, как заказывали! А попозже и ужин приспеет. Откуда идете? Издалека? Торопитесь, небось? Ну-ну... А то, так оставайтесь на ночлег, сеновал вам постелю. Дороги нынче опасные, да и ночи холодные. Ну, вам с саблей бояться нечего... А вот говорят еще, — придвинулся он ближе, — что будто бы собаки нынешней весной уж больно озоруют.

— Дело говорят, — кивнул чернявый. Потер рукой глаза, поправил саблю. — Видели мы их. Что правда, то правда — совсем озверели.

— Вот и я о том же! — взмахнул рукой кабатчик. — Ночами из дому не выйдешь — боязно... Вот у меня, к примеру взять, недавно пес в хозяйстве был! Ох и пес был, доложу я вам! Умный — страсть, не поверите! Да молодой еще, горячий, вот и сбежал к таким вот, в стаю... Даст бог, не пропадет, вернется к лету. Вы, может, видели его — такой весь белый, словно снег? Тут где-то должен бегать.

Парнишка, что был младше всех, глотнул из кружки, сморщился и опустил ее на стол. Кабатчик усмехнулся понимающе. Пацан еще. Известное дело — пиво по первому разу никому не нравится. Чернявый покосился на хозяина и тоже усмехнулся за компанию.

— А как же, видели! — ответил он.

А рыжий странник вдруг добавил:

— Он не вернется.

Оправа: ГОВОРЯЩИЙ 8

В маленьких глазах медведя явственно читалось удивление.

«Я думал, ты убил его.»

— Кого? Дьердя?

«Да. Это выглядит так, будто ты дал ему жизнь взаймы.»

— Он с лихвой вернул мне долг, — ответил Жуга, вновь развязывая свой мешок. — Спас жизнь и мне, и Зимородку. А еще учил меня сражаться на саблях. Я расстался с ним в Маргене — он собирался там наняться к кому-нибудь в охрану. Больше я о нем не слыхал.

Медведь сосредоточенно обнюхал протянутый травником берестяной короб, запустил в него лапу, выволок сочившийся медом кусок и принялся его жевать вместе с сотами. Проглотил и вытащил из короба еще один. Довольно урча, облизал широченную липкую лапу.

«Ах-р... Удружил. Славный медок.»