Осенний квартет

— Сказала, что мисс Айвори чувствует себя удовлетворительно, — они всегда так отвечают. — Его жена Филлис, умирая, тоже «чувствовала себя удовлетворительно», но, вероятно, это один из обязательных вариантов ответа. — Ей нужен покой, никаких волнений.

— Ну еще бы! При виде нас она, конечно, взволнуется, — заметил Норман.

— Да! Еще сестра говорила, что ее очень обрадовали цветы. Такой необычный колер.

— Марсия сама так сказала?

— Нет, вряд ли… Это сестра от себя добавила. Я так понимаю, что Марсии сейчас не до разговоров… Судя по тому, в каком виде я ее тогда застал.

— Она и в конторе была не из болтливых, — задумчиво проговорил Норман. — Интересно, что там с ней будут делать?

— Сестра ничего не сказала — ни про операцию, ни вообще… Поживем — увидим. Я буду справляться о ней. Между прочим, получилось довольно неудобно. Когда я пришел туда с цветами, меня спросили, не знаю ли я, есть ли у нее родственники и кто ближайший.

— Она, должно быть, указала кого-нибудь перед операцией. Как-то раз упомянула, что у нее есть где-то двоюродная сестра.

— Вот оно что! — Эдвин несколько смутился. — Им нужен был кто-то, так сказать, тут же, на месте, и я выдал себя за родственника, — признался он. — За ближайшего. — Эти слова, произнесенные вслух, открывали неограниченные возможности.

— Уж лучше вы, чем я, — грубо сказал Норман. — Одному богу известно, во что это для вас выльется.

— Наверно, надо будет справляться о ней и прочее тому подобное… Только и всего. Это самое малое, что я мог для нее сделать.

— Не оказалось бы самое малое самым большим. Будем хоть на это надеяться, — мрачным тоном сказал Норман.

— Посещения не разрешаются? Значит, она только что после операции? — допытывалась миссис Поуп.

— Да нет, вряд ли! Это так сестра ему сказала, — ответила ей Летти.

— Знаем мы, что это значит. Попомните мои слова.

К этому времени Летти успела убедиться, что слова миссис Поуп всегда следует помнить. — Надо бы сходить туда и повидаться с ней, — сказала она, но довольно неуверенно, так как на самом деле навещать Марсию в больнице ей не хотелось, просто она чувствовала, что хотеть это надо.

— Вряд ли вас туда пустят, — сказала миссис Поуп.

— Да, судя по всему, вряд ли. Надо подумать, что ей послать, кроме цветов. — Но что? Она терялась в догадках, вспоминая свою последнюю встречу с Марсией. Туалетную воду, тальк, кусок очень хорошего мыла — все это Летти приняла бы с удовольствием, если бы сама лежала в больнице, но Марсия? — Может, какую-нибудь книгу? — с сомнением в голосе проговорила она.

— Книгу? — Тон у миссис Поуп был презрительный. — Нужна ей книга, когда посетителей не пускают.

— Да, читать она, наверно, не сможет, — согласилась Летти. И вообще, читает ли Марсия, видал ли ее кто-нибудь с книгой? В библиотеку она ходила совсем с другими целями. Она из тех, кто говорит, что у них нет времени на чтение. А ведь однажды она всех удивила, процитировав какие-то стишки, застрявшие у нее в памяти еще со школьных времен! Тогда, может, послать ей какой-нибудь сборник стихотворений в мягком переплете с красивой картинкой на обложке, конечно не слишком современной… Летти и так и сяк обдумывала это, но в конце концов остановила свой выбор на лавандовой воде — на том, чем можно освежать лоб больному, к которому не пускают посетителей.

— Если ваша мисс Айвори настолько плоха, как мне кажемся, — продолжала миссис Поуп, — тогда она и не будет знать, прислали вы ей что-нибудь или нет. Вы пенсионерка, не забывайте этого.

— А мне все-таки хочется что-нибудь послать, — сказала Летти, рассердившись на миссис Поуп. — Как-никак, а мы работали вместе все эти годы. — В конторе служили две женщины, думала она. Ну пусть они не стали близкими друзьями, но все-таки что-то их связывало… Скучная, однообразная работа, пустая воркотня и дурное настроение, передававшееся мужчинам.

— И работали-то вы вместе, по-моему, всего два-три года, — сказала миссис Поуп. — Не такой уж большой срок.

— Да, но для нас это был важный период в нашей жизни, — сказала Летти, окончательно решив послать флакон лавандовой воды.

Лаванда. Это благоуханье перебило все больничные запахи. Мистер Стронг вспомнил свою бабушку, хотя у нее не было ничего общего с мисс Айвори. Но почему его так удивило, что от мисс Айвори пахнет лавандой? Удивительно другое, то, как он вообще мог уловить запах лавандовой воды при осмотре больной, но этот могучий воскреситель памяти застал его врасплох, и на короткий миг он — хирург-консультант в знаменитой лондонской клинике, врач с доходной частной практикой на Харли-стрит — превратился в семилетнего мальчишку.