Осенние визиты

Степан пошел навстречу, с сожалением отбрасывая только что придуманную версию. Всякое бывает. Но невозможно представить, будто один из близнецов начисто лишен честолюбия, в то время как второй от его недостатка ничуть не страдает.

— Привет, — Заров протянул руку. Поколебался, потом добавил: — Давно не виделись.

— Со вчерашнего вечера? — искренне надеясь на подтверждение, спросил Скицын.

Заров покачал головой:

— Ты же прекрасно понимаешь, вчера я у тебя не появлялся.

Мальчишки стояли чуть в стороне, наблюдая за ними. Скицын нерешительно кивнул на них:

— Кто это?

— Просто дети. Степан, про вчерашний день — забудь. Мы с тобой не встречались.

— Что происходит, а? — Скицын подошел к нему вплотную. — Ярик, что случилось?

— Ничего. Осень, — Заров оглянулся. — Степа, когда у вас зима-то наступит?

— Скоро… — Скицын непроизвольно посмотрел по сторонам. Брызги воды из-под колес машин, серое полотно туч, спешащие люди — под зонтиками или с надетыми капюшонами.

— Хорошо бы, — Заров покосился на пустую банку в его руке. — Может, еще как-нибудь посидим за пивком.

— Ты спешишь? — Скицын не нашел лучшего вопроса.

— Да, пожалуй. Сейчас еще кое-кто подойдет… вот, кажется, пора.

Двое людей, выбравшихся из остановившейся «девятки», были Скицыну чуть-чуть знакомы. Словно он их где-то мельком видел.

— Это из «Барельефа», — сообщил Заров, помахав озиравшимся мужчинам. У одного на шее болталась фотокамера, довольно громоздкая, профессиональная. — Я сегодня говорил с редактором, очень здорово, что и в воскресенье кое-кто работает.

— Ты что, собрался на улице вести деловые переговоры? Ярик, у нас так не делают…

— У нас тоже.

Журналисты подошли, без особого энтузиазма поздоровались. Похоже, им не слишком хотелось болтаться под дождем. Ярослав дружелюбно кивнул:

— Сейчас подъедут…

Скицын ничего не мог понять. Еще кого-то ждут?

— Ярослав, ты влип в какую-то историю?

— Да.

— Тебе…

— Нет. Бывают ситуации, когда помощь не нужна, веришь?

— А это — такая?

— Именно.

— Ярик, кто у меня вчера был?

Заров улыбнулся:

— Визитер.

Он явно не врал. Просто не считал нужным. Скицын понимал, однако, что нормального объяснения ему не дождаться.

Хотя бы потому, что рядом с «жигуленком» остановилась еще одна машина, черная «волга». Такие до сих предпочитали некоторые депутаты. Словно отгораживались от лимузинов «новых русских» старым символом власти.

— Пока, Степа, — Заров слегка пихнул его в бок.

— Слушай, ты мне что-нибудь объяснишь? Потом? — с отчаянием спросил Скицын.

— Может быть, — без всякой уверенности ответил Заров. Кивнул журналистам, и тот, что был с камерой, стал снимать футляр, бережно прикрывая аппарат от дождя.

Проходя мимо мальчишек, Ярослав потрепал одного по плечу. Только одного, причем Скицыну показалось, что писатель мгновение сравнивал их, выбирая того, с кем хотел попрощаться.

Из «волги» выбрался водитель. Грузный, немолодой мужчина, с какой-то внутренней строгостью, напоминающей о военных. Закурил, стоя на тротуаре, не закрывая дверцы. С усмешкой посмотрел на журналистов, окинул безразличным взглядом Скицына, потом уставился на пацанов.

Это походило на встречу старых-престарых врагов, даже не врагов — солдат вражеских армий, испытывающих к противникам профессиональное уважение, но не строящих никаких иллюзий о возможности симпатии. И в этой встрече участвовало три стороны — водитель, писатель и двое мальчишек.

Заров поздоровался с мужчиной, они обменялись парой слов, потом писатель обернулся. Глядя не на Скицына, и не на детей, с которыми пришел — в объектив камеры. Журналист дважды лениво щелкнул, потом еще раз, когда писатель садился в машину.

«Волга» тронулась.

Скицын подумал, что это мог бы быть замечательный и совершенно сюрреалистический сон. Ему часто снились долгие, красочные, интересные сны, порой он записывал их, порой просто пересказывал друзьям — словно обрывки кинофильмов.

Но ни в одном сне дождь не лил ему за шиворот.

— Вот позер, — сплевывая, сказал журналист с камерой. Покосился на Скицына.

— Простите, что вы сказали?

— Позер ваш знакомый, говорю! Он и впрямь хорошо пишет?

— Ничего так, симпатичненько, — быстро сказал Скицын. — А в чем проблемы?

— Считает, что это очень забавный сюжет — писатель-фантаст, которого политик нанимает. Для подготовки предвыборной программы, — фоторепортер усмехнулся. — Может и забавно, не спорю. Но вряд ли политик будет доволен, если материал появится. Обломил он себе теплое местечко!

— Хватит трепать, — обрезал второй журналист, косясь на Скицына. Кивнул, то ли прощаясь, то ли просто стряхивая с капюшона воду, и они пошли к своей машине.

Степан не стал ничего уточнять. Из этих больше слова не выжмешь, и так разболтались. Может быть, удастся в редакции что-нибудь уточнить, он там многих знал. Лучше сейчас пацанов порасспрашивать, мороженого им купить, голос поласковее сделать…

Но близнецы уже исчезли. Ушли тихонько, пока Скицын говорил с журналистами. Степан даже руками всплеснул от досады.

Блин, что же происходит?

8