Осажденная крепость

Литераторы пускаются в любовные авантюры по большей части из тщеславия — пусть, мол, окружающие дивятся талантам, способным привлекать противоположный пол. Подобно богачам, покупающим несколько особняков и десяток автомобилей, литераторы заводят любовниц вовсе не из практической потребности, а только для того, чтобы вызвать к себе зависть. Но, коль скоро каждый попавший в рай может обладать чуть не сотней женщин, похвальба эротическими подвигами лишается смысла. Конечно, можно было бы собрать материал для лирических поэм и покаянных исповедей, но еще неизвестно, читают ли в раю книги. Впрочем, почему бы не показать другим пример — начать читать самому и подарить соседям по раю экземпляры своих сочинений. И наш Писатель направился в свой кабинет.

Едва переступив порог кабинета, он почувствовал под ногами что-то неладное. Не выдержав тяжести собранных там сочинений Писателя, пол сначала втянулся внутрь, как живот изголодавшегося человека, затем стал натужно расширяться и наконец треснул. Писатель стал хватать с полок книги, но тут раздался грохот, в полу разверзлось отверстие, и туда посыпались книги всевозможных форматов и расцветок. Он не удержался на ногах и полетел куда-то вместе с книгами, влекомый неодолимой силой. Обхватив себя руками, он втянул голову в плечи, а книги больно пинали его со всех сторон. Вот уже и голова пробита, и плечо повреждено, и кожа поцарапана… Только теперь он на личном опыте познал силу своих сочинений. Возникло запоздалое раскаяние — что ему стоило умерить свои творческие порывы, написать книг поменьше, сделать каждую из них потоньше…

Но вот поток изданий иссяк, книги устремлялись дальше, в бездонную тьму, а он, весь избитый, следовал теперь в хвосте потока. И тут он переполошился еще больше: если ничто его не удержит, он минует центр земного шара и окажется на другой его стороне. Вспомнив школьный учебник географии, он сообразил, что попадет в Западное полушарие, то есть на материк, именуемый Америкой. А ведь для писателей Старого Света Америка — это остров сокровищ, где даже каждого неудачника ждет триумф, а удачливый может вполне насладиться плодами своего успеха. Кому не хочется совершить по Америке лекционное турне, увеличить сбыт своих сочинений и избавить американцев от лишних банкнот? Как это прекрасно — попасть в Америку таким вот быстрым и нестандартным способом! И не надо связываться с самолетами или пароходами, где, того и гляди, угодишь в катастрофу… От таких мыслей настроение у него поднималось тем выше, чем ниже он сам опускался. Слава богу, судьба бывает справедлива к тем, кто в поте лица трудился всю свою жизнь. И что интересно: хорошие писатели после смерти попадают не в рай, а в Америку. Вот уж действительно, как говорит пословица, «споткнулся, упал и на облако попал»…

Резкий толчок вывел Писателя из состояния эйфории. Боли он не почувствовал, но дальнейшее падение прекратилось. Приподнявшись, он установил, что находится в большом помещении, стены которого увешаны географическими картами. В потолке зияла дыра, сквозь которую он сюда и попал, а пол толстым слоем устилали его книги, смягчившие удар при падении. Совсем недавно он сетовал на то, что наиздавал слишком много книг, одна другой толще, а теперь вот получил от собственной плодовитости реальную выгоду. Но как быть с потолком в помещении, который он пробил насквозь? И тут книги зашевелились, стали вздыматься, так что не было возможности держаться на ногах. В дверь ворвалась толпа людей в униформе; Писателя стащили с груды его творений, потом раскидывали и распихивали книги до тех пор, пока не извлекли из-под них бородатого субъекта с шишкой на голове и багровым лицом. Тут стало видно, что помещение представляет собой кабинет, обставленный изящной мебелью. Люди в униформе стряхнули с бородача пыль, оправили его одежду и привели в порядок кабинет — поставили на свои места опрокинутые столы и кресла. Писатель перепугался до полусмерти, решив, что вторгся в резиденцию какого-то важного чиновника и теперь не избежать ему сановного гнева. Однако бородач произнес весьма любезно: «Прошу вас, присаживайтесь», — а подчиненным своим велел удалиться. Писатель заметил, что борода у хозяина такая черная и густая, что проникающие сквозь нее звуки тоже кажутся черными и мохнатыми.

— Правду говорят, почтеннейший, что в шедеврах ваших каждое слово — тысяча фунтов! — произнес бородач, усевшись и потирая заметно разросшуюся шишку. При этом он как-то криво усмехнулся — по-настоящему улыбнуться мешала ему борода.

Услышав, что бородач не только не упрекает его, но еще и превозносит его сочинения (при этом он принял слово «фунт» за одинаково звучащее «золотая монета»), наш Писатель приободрился и сказал не без самодовольства:

— Ну, это преувеличение, они ценятся не так дорого. Мы ведь с вами в Америке? Так вот, в пересчете на американские доллары мои гонорары не столь уж высоки.