Ось

Когда Могила Кубелика скрылась позади, Брайан задумался, кто такой этот Кубелик и почему он похоронен в та ком странном месте[19]. Ни один из его спутников не мог ответить на этот вопрос. Они миновали скопление домов, и Зигмунд повел машину в сторону от гор, на запад, навстречу ров ному как лезвие горизонту. В утреннем зное дорога вперед и колыхалась, словно неправдоподобное видение.

Рация Зигмунда молчала, и он тщетно пытался заставить ее заработать, одной рукой держась за руль, а другой колотя по ней кулаком. Даже между машинами конвоя, ехавшими на значительном расстоянии друг от друга — к группе захвата присоединились еще три тяжелых грузовика с солдатами, — связь то и дело прерывалась. Вейль не мог понять, в чем дело.

— Между этими местами и западным побережьем висит полдюжины аэростатов, и ни один из них не делает того, что должен! Хорошо хоть, с аэродромом была связь. Чтоб их всех!..

Но Брайану бросилось в глаза и кое-что похуже проблем со связью. Он видел плотный встречный поток — при чем не только транспорта нефтекомпаний, но и множества частных автомобилей. Некоторые до того были помяты и облеплены песком, что непонятно было, как они вообще способны передвигаться. Это походило на массовое бегство из Руб-эль-Хали. Скорее всего именно так дело и обстояло. Там могли произойти очередные подземные толчки… или еще что-нибудь.

Шестью милями дальше грузовики конвоя съехали на усыпанную гравием обочину и остановились. Зигмунд и Вейль вышли из машины и заговорили с командиром этой полувоенной колонны. Брайан не слышал, о чем они говорят, но их беседа больше походила на стычку. Он стоял у дороги, глядя на поток машин, движущихся с запада. Эта пустыня, думал он, зловеще напоминает Юту. То же пыльное голубое небо на горизонте, тот же оцепенелый дневной жар. Когда гипотетики конструировали планету, заботил ли их облик этой пустыни, и если да, то почему? Но Брайан сомневался, что они настолько педантичны. В его представлении, их интересовали исключительно долгосрочные результаты. Посеять семя, и пусть природа сама доделывает остальное. Пока не взрастет урожай — что бы он собой ни представлял… и чем бы потом ни обернулся.

Здесь почти ничего не росло. Только причудливые пучки прутьев, которые местные жители называли кактус-травой, — но даже они казались Брайану убитыми здешним зноем. Среди коричневых пятен кактус-травы виднелась одна прогалина с более яркими цветами. За неимением лучшего занятия, он нагнулся и стал их рассматривать. Он был не спец в ботанике, но этот цветок выглядел явно чужеродным для этой сухой пустоши. Брайан протянул руку и потрогал его. Цветок оказался холодным, мясистым и вызывал омерзение. Стебель его загибался. Цветок — если это только можно было назвать цветком, — висел головой вниз.

Что это такое?..

Брайан ненавидел эту чертову планету с ее беспредельной чужеродностью. Ее безысходным кошмаром, маскирующемся под нормальность.

* * *

В конце концов они съехали с шоссе и оказались на летном поле. Пара цилиндрических конструкций из гофрированного железа, две бетонированные полосы под прямым углом одна к другой, несколько топливных колонок, двухэтажная башня из рыхлого кирпича с пузырем радара на крыше. Здесь приземлялись в основном самолеты нефтяных компаний, доставлявшие сотрудников в Руб-эль-Хали и обратно. Сейчас на площадке перед ангаром находился только один самолет: маленький, крепенький бело-голубой «Скайрекс» Турка Файндли, жарившийся на солнцепеке.

Колонна остановилась у ворот ближайшего павильона. Брайану было слегка не по себе выходить из машины. Его страхи снова ожили. Страх за Лизу, но — еще глубже — перед Лизой. Перед тем, что она скажет ему и какие выводы сделает (справедливые или нет), увидев его в компании таких людей, как Зигмунд и Вейль.

Возможно, он сумеет помочь ей. Это было единственное, чем он мог себя ободрить. Она вляпалась в историю — опасную, плохую историю. Но для нее было еще не все потеряно. Если она скажет на допросе то, что нужно, будет отрицать соучастие, назовет настоящих виновников, согласится сотрудничать со следствием, — возможно, ему и удастся спасти ее от ареста. Разумеется, ей придется отправиться домой, забыть об Экватории и своем дурацком журналистском расследовании. В свете событий последних дней она, как-никак, не должна была теперь смотреть столь свысока на перспективу возвращения в Штаты. Возможно, она даже наконец поймет цену того, что он делал для нее раньше и собирался делать впредь.

Он прибавил шагу, чтобы догнать Зигмунда с Вейлем. Они пробежали мимо горстки служащих аэродрома и вбежали в коридор, который вел к дверям крошечного помещения, где дежурил охранник в грязно-синей форме.

— Подозреваемые там? — спросил Зигмунд.

— Там, все четверо.

— Давайте-ка на них поглядим.

Охранник открыл двери. Зигмунд вошел первым, за ним Вейль, последним — Брайан. Оба оперативника тут же остановились как вкопанные, так что Брайану пришлось вытягивать шею, чтобы заглянуть поверх их плеч.

— Суки! — сказал Зигмунд.