Оружейник

— Такие красивые желтые кругляши, верно? — Родриго, не выпуская пулемет, хлопнул Свена по плечу. — Пабло сказал: вы не идейный, вы работаете за деньги, но на революцию. А знаете, что сказал по этому поводу камарада Троцкий? "Капиталисты не просто продадут нам веревку, на которой мы их же и повесим, они дадут нам ее в кредит". Вы не дадите нам веревку в кредит, капитан? Шутка, — добавил он прежде, чем Свен ответил. — Я тоже учусь шутить, как коменданте Пабло, но не всегда получается смешно. Эй, Альфонсо, — обернулся он к худому, — кинь дону капитану твоего тезку.

Тот молча сунул руку в седельную сумку, не глядя нащупал в ней что-то и кинул Свену. Тот сделал вид, что поднимает руку, но ме-дленно — и золотая монета, отскочив от свитера, упала на траву.

— Экий вы неловкий, — фыркнул здоровяк, наклонившись, поднял монету, демонстративно дыхнул на неё с обеих сторон, протер рукавом и вручил Свену. — Вот, любуйтесь. Десять песет за пулемет… опять штука. Я помню настоящую цену, не волнуйтесь, капитан. Золота у нас хватит. Правительство нас хорошо снабжает, верно, Альфонсо?! — худой не шелохнулся, впрочем, Родриго даже не смотрел в его сторону.

— Один эшелон, это золото, винтовки, одежда, — испанец хлопнул себя по бриджам, — и даже немного лошадей. Очень хороший был эшелон. Жаль, теперь уже они так не возят, все на самолетах. Привезете нам парочку, — Родриго сделал указательным пальцем пух-пух-пух в небо, — зениток в кредит, капитан? Мы вернем с хорошими процентами…

— Можно поговорить об этом, — сказал Свен. — Только прежде давайте закроем нынешнюю сделку. Я вижу, людей у вас хватает…

— Обычно меньше, — Серра оглянулся на вытянутый строй, прищурившись, словно решил пересчитать свой отряд. — Шестнадцать, это много следов, много шума, слишком заметно. Мы в горах действуем небольшими группами. Как осы, жалим тут и там, собираемся в рой, если надо и сколько надо. Сейчас возьмем ваши ametralladoras, разделим на три отряда, потом еще. Вы хотите, чтобы помогли выгрузить, верно?

— Да, вы правильно подняли, — подтвердил Свен. — На каждый ящик двое ваших, двое наших.

— Хорошая мысль, капитан. Так будет по справедливости, верно? А вы точно не коммунист?! Во-от… улыбаетесь, штука удалась. Альфонсо, — вот сейчас он развернулся к худому, — скажи парням, чтобы спешились и помогли с ящиками.

Тот все так же молча развернулся и поскакал к замершему вдоль кромки леса строю.

— Альфонсо стесняется своего плохого французского, — пояснил нам Серра. — Знает, понимает, но говорит плохо.

Тут он заметил вышедшую из "Тети" мисс Уолш и попытался одновременно втянуть пузо и выкатить грудь.

— Ба, капитан, да вы настоящий кудесник. Привезли не только прекрасное оружие, но и прекрасную женщину.

— Мадмуазель Уолш мечтает стать медицинской сестрой в одном из ваших отрядов, — не без яда в голосе сообщил Боннель. — Правда, она говорит лишь по-английски.

— Ба, да разве это проблема, — Родриго пренебрежительно махнул рукой. — В наших горах сражаются товарищи со всего мира. Да и вообще, — он взялся за кончик уса, — ради такой красавицы я сам выучу любой язык. Капитан, как сказать ей: "я сражен вашей красотой?" Или нет, лучше так: "Пули врагов революции пощадили меня, но ваш облик сразил наповал!"

В дельнейший их разговор я уже не вслушивался — к нам подошла шестерка партизан в главе с хмурым Альфонсо. Сам он в процессе разгрузки участвовать не стал, ограничившись распределением своих людей по парам.

Одного из тех, что "достались" нам с Ковбоем, я мысленно прозвал "тореадором", из-за шапки, чем-то похожей на монтеру. И вообще было в нем что-то такое… гибкое и опасное. Как оказалось — угадал.

— Привет, амиго, — второй наш "грузчик" был классическим таким деревенским хозяйчиком себе на уме, из тех что в Советской России назвали "кулаками". Сорочка с вышивкой, на широком поясе с серебряными бляшками армейская кобура с револьвером, на левом плече болтается МП-18 или его местная копия.

— Вы не говорите на испанском? — Мы с Ковбоем переглянулись и тот выдал что-то вроде "но компрендо". — Жаль. Меня звать Рауль, я говорить по-французски, но мал-мала. А это, — Рауль показал на своего напарника, — Матадор. Убивал быков, теперь убивает врагов революции. Говорит, быков стало жалко.

— Меньше болтай, — произнес на испанском "Матадор", — наше дело — ящики.

С ящиками нам приходится иметь дело регулярно, поэтому запас такелажных ремней в грузовом отсеке имелся. Ковбой взял простые, с петлями для рук, благо тащить нужно было недалеко. Первый ящик мы вытащили быстро, а вот со вторым пришлось повозиться — Рауль оступился на аппарели, едва не свалившись в озеро. Ящик грохнулся краем о землю, но к счастью, не развалился и мы все же дотащили его и поставили рядом с первым.

— Покурим, амигос?

Я ждал, что у Рауля будет кисет с табаком, но тут он меня удивил, достав хоть и порядок помятую, но все же сигаретную пачку.

— Угощайтесь. Хороший канарский табачок.

— Спасибо.