Орки: Отступая от края. Часть 2

В полной тишине, раскачиваясь из стороны в сторону, она пела и пела. В сереющих утренних сумерках, тень на склоне холма за столбами становилась все гуще и гуще, в какое-то мгновение мне показалось, что она шевельнулась, и еще через минуту я понял, что не показалось.

В общей мгле начали шевелиться и перемещаться более темные, рваные сгустки, они перелетали с места на место, кружились и сливались, расходились и вновь сходились. И снова сливались, становясь все больше и больше. Постепенно стала вырисовываться смутная фигура, закутанная в рваное подобие плаща. Она местами просвечивала, рвалась и вновь приобретала очертания. В мертвой тишине, опустившейся на поляну, я слышал, как тяжело дышит шаманка, продолжая вытягивать мотив призыва. У меня на руках зашевелились волосы, тихо поскуливая, обе самки прижались ко мне, все ниже клоня голову. Барабанщики попрятались за свои инструменты и, кажется, там умерли.

Фигура во мраке шевельнулась и приподняла голову. Два красных огня глаз зажглись на месте, где должна быть голова. Они уперлись в покачнувшуюся шаманку и тихий голос произнес.

— Кто ты, позвавшая меня?

Я услышал сдавленный хрип рядом с собой. Скосив газа, увидел, как остекленели глаза, сунувшейся меня прикрыть Тзя, и она повалилась на землю.

Преодолевая навалившуюся усталость, с трудом развернул голову к темной тени. Она мельком мазнула по мне, пройдясь по моей коже короткой болью, как от тысяч иголок, пронзивших меня.

— Я недостойная жрица твоя, о, Темнейший, — помедлив, она добавила, буквально процедив сквозь зубы, — по воле моего Главы, — она повела в мою сторону рукой, — я смиренно позвала тебя. Прими же нашу жертву, о, Великий.

Тень по очереди посмотрела на пленников, заставив их выгибаться в путах.

— Жертва, живая, кровь, живая. По ритуалу. Давно я не получал ничего подобного. Мои дети совсем забыли своего отца?

С трудом поднявшись, я встал в полный рост и ответил.

— Твои дети на краю гибели. Но они помнят о тебе, Темный. И первая жертва — тебе. Так помоги им.

В этот раз меня не била боль от её взгляда. Посмотрев на меня, тень задумчиво произнесла.

— Недожрица и недоорк. Видимо, совсем плохи ваши дела. Но сначала жертва, — красные глаза плотоядно сузились. Трое пленников забились в своих путах, хрипя и выгибаясь. Они на глазах высыхали, превратившись через мгновение в костяки, покрытые высохшей кожей.

Я услышал вздох, и у потемневшей тени погасли глаза. Она стала выше и шире, налилась темнотой. Мы с шаманкой молча ждали. Наконец красные глаза вновь зажглись на лице призрачной фигуры.

— Все совсем плохо, и моя надежда только на вас? Кто бы мог подумать. Ты, — он ткнул в отшатнувшуюся шаманку высохшей когтистой рукой, — знаешь, что назад дороги нет.

— А ты, — его глаза заставили меня сжать зубы от боли, — и орк-то наполовину. И это все, кто идет за тобой. Тень на мгновение закрыла глаза. Я почувствовал, как мне сдавило голову. Боль была мимолетна и сразу отступила.

— Хорошая защита. Если ее сломать, то и тебе не жить. Не дергайся, я не хочу твоей смерти, и все остальные твои орки просто спят, они счастливы. Хотя о моем могуществе ты думаешь в последнюю очередь, путь ты выбрал правильный.

Шаманку рывком кинуло в лапу тени, и она повисла, слабо подергиваясь.

— Ему нужна помощь, и ты ему поможешь. Будешь ему верна. Так что запомни, его смерть — твоя смерть.

Она задергалась в его руке, я почувствовал запах горящей плоти. Шаманка на глазах усохла до состояния древней развалины и отлетела в сторону.

— Она будет верна тебе. Как и все остальные, что ты привел.

Стоящий рядом котел с кольцами вспыхнул низким, коптящим пламенем.

— А это мой дар тебе, — моя левая рука задымилась, я цапнул зубами себя за плечо, чтобы не закричать. Через мгновение дым рассеялся, и на руке проступил узор из букв древнего языка, выжженный на моей коже. Прямо на глазах он светлел и через мгновение исчез.

— Он появится тогда, когда это будет нужно.

Тень снова стала полупрозрачной, сгорбилась и вяло шевельнула рукой.

— Иди и сделай то, что ты задумал.

Она стала расплываться и рваными лохмотьями мрака исчезла в сереющей тени холма.

У меня за спиной зашевелились орки. Подойдя к неподвижно лежащей шаманке, я перевернул ее и посадил. Махнув рукой, подозвал ее помощницу. Открывшая глаза шаманка что-то прошептала, и помощница поднесла к ее рту небольшой горшочек с резко пахнущей жидкостью. Выпив ее, она закашлялась и подняла на меня глаза.

— Жадный у нас Господин.

— Ничего, я уверен, что ты придумаешь, как восстановиться. Я так и не услышал, куда ты дела усатого охотника.

— Он мне нужен.

— Как скажешь. Как я понял, он нас с тобой связал.

— Будь ты проклят, это не нас, это он меня к тебе привязал.

— По мне так я доволен. Вставай, великая ведьма, тебе надо объявить народу, что жертва принята благосклонно. И Темный теперь с нами.

— Помоги встать.

Дальше она своей речью завела орков до исступления, праздник продолжился. Тзя распорядилась выкатить два бочонка браги из корней рогоза, жуткая гадость, но орки выдули все.