Орки: Отступая от края. Часть 1

— Будь осторожна, Мягкое ушко, — сверкнувшая глазами в ответ на детское прозвище, Таша, всхлипнув, ткнулась ему в грудь, и замерла на мгновение.

Воспользовавшись моментом, Зуб в упор посмотрел на Быстрого.

— Если с ней что-нибудь случиться!!! — и получил ответ.

— Это значит, что я уже мертв.

Довольный ответом кивнул ему и отошел, уступая место остальным. Весь прайд по очереди прощался с уходящими, желая им удачи, напутствуя и советуя, усаживаясь за спиной Зуба и Молнии. Она подошла последней, посмотрела в глаза Быстрому и надолго прикипела к глазам Таши. Неторопливо облизала морду своей дочери и, неохотно оторвавшись, села рядом с Зубом.

Оба подростка, дождавшись кивка Зуба, сорвались с места и помчались в лес. Весь прайд в полной тишине, навострив уши, следил за ними. Вот их перестало быть слышно. Вот ветер перестал доносить их запах.

Общее поле прайда потеряло двух своих членов. В этом облаке близости, тепла и участия то, что и составляло жизнь любого варга, появилась прореха. И первая не выдержала Молния.

Ее дочь уходила от нее, уходила совсем. Теперь она уже не вернется той же, и может вообще не вернуться. Сердце Молнии рвалось на куски и, пытаясь хоть как-то успокоить эту боль, она, вскочив и запрокинув голову в небо, завыла. Ее поддержали сначала самки, и немного позже присоединились своими басовитыми голосами самцы.

Глава 7

Лагерь Диких. Горячая вода. Ходок.

Сон.

Я бегу, просто бегу. Толкнувшись задними лапами, низко над землей пускаю свое тело и, растопырив когти передних лап, толкаюсь ими от земли. Короткое чувство полета и прилетевшие вперед задние лапы снова толкают мое тело над землей. Пролетающий по бокам от меня мимо лес сливается в одну пятнистую полосу, а несущийся мне навстречу расступается по обе стороны. Я все ускоряюсь и ускоряюсь. Я вижу светлыми пятнами на земле запах следов моей цели, моей добычи. Я чувствую ее запах, ее страх. Я ее догоняю. Она не одна, но это еще лучше, значит, убью больше. Радость предстоящего, желание и восторг переполняют меня и рвутся из меня рыком, переходящим в ликующий рев. Взлетев на высокий камень, заслоняющий мою добычу, длинным высоким прыжком лечу на первую жертву. Высокий и крепкий человек в кольчуге, открыв в немом для меня крике рот, безуспешно рвет из ножен свой меч и не успевает. Я усмехаюсь ему в лицо, вижу, как стремительно от его лица отливает кровь и всем весом вбиваю его в землю.

Одним движением головы вырываю ему горло и, толкнувшись об его тело, лечу на второго, что замахнулся на меня секирой. Удар правой лапы снизу вверх от живота вскрывает его до самого горла, в фонтане крови и блестящих брызгах от разорванной кольчуги он взлетает вверх. Не выпуская его, я отправляю его тело в полет в сторону еще нескольких людей, с криком бегущих ко мне. И сразу же толкаю себя лапами в прыжок спиною вперед, каким-то третьим чувством услышав, как сбоку одновременно щелкают несколько самострелов. Все происходит очень медленно, я вижу, как толстые болты проходят перед моей мордой, как брошенный мною человек сбивает бегущих ко мне и, проваливаясь вниз, понимаю, что у меня за спиной ничего нет. Я падаю в глубокую расщелину. Отчаянно извиваясь, пытаюсь ухватиться за что-нибудь, извернувшись и собравшись в клубок, вижу летящую мне навстречу каменистую осыпь дна расщелины.

— Лапы сломаю, наверное.

Рыкнув, я открыл глаза. От меня в сторону шарахнулась Ая и, прижавшись к стене, тонко заскулила.

— Это я, Ая. Это я, Ая.

Выдохнув, я потряс головой.

— Я вижу тебя Ая, не бойся. Просто сон. Пить.

Облегченно выдохнув, она кивнула и зашуршала в полутьме пещеры. Вложив в ножны клинок, я принял у нее из рук протянутую чашку с брагой. Терпкий напиток охладил горящее горло и рухнул вниз, согревая теплом.

Стоявшая на коленях Ая была сама готовность сделать все, что скажу. Иронично фыркнув, плеснул из чашки на нее оставшимися там каплями и кинул ее в нее.

— Я в воду. Трава, еда, Тзя, Хромой. Иди.

Разочарованно хлопнув глазами Ая, кивнула и вымелась из пещеры.

Раздевшись, проковылял к воде и, кряхтя, забрался в нее по шею. Горячая вода обожгла и через мгновение уже ласково грела. Я облегченно вытянул ноги и откинулся на край.

Ноги трясутся, голову как дубиной приложили, все тело болит и трещит. Вот что значит приступ задавить в себе. Сегодня же варевом займусь. И до прихода Нижних никуда далеко от норы. Заодно своей толпой займусь.

Опустившись под воду, понаблюдал, как со дна поднимаются пузырьки. Увидев, через воду подошедших, медленно всплыл.

Помятый Хромой и дочка с мамой, старательно не замечающие друг друга. Обтершись травой, фыркнул Тзя, кивнув на пещеру.

— Рубашку, — дождался ее и, натянув на еще мокрое тело, уселся на циновку. Привычно разделил принесенную Аей еду, отсевшей в сторону от нас, выделив и ей часть. Молча поели. Помолчали. Убрав остатки трапезы, Ая ушла.

— О вчерашнем ни слова. Видели и запомнили, так? Всем доведите, скажут кому, отрежу голову или отгрызу. Не знаю пока.

Посмотрев на побледневших Старших, усмехнулся.