Орёл в стае не летает

Таких «дружественных» договоров у македонского царя было немало. Ему удалось убедить Фивы, непримиримого врага Афин в борьбе за раздел сфер влияния в Греции, заключить с Македонией военный союз. И хотя фивяне не воспринимали Македонию всерьёз как добросовестного союзника, в противостоянии с Афинами этот шаг усилил позиции Филиппа. Пользуясь таким мощным прикрытием, как Фивы, царь привёл македонское войско на Пелопоннес, где одержал несколько блистательных побед над фокидянами, занял Фессалию. Отсюда он намеревался пройти в Центральную Грецию, в Аттику, откуда было удобно угрожать Афинам. Оставалось преодолеть Фермопилы, узкую щель в непроходимых горах – две колесницы не разминутся. Место, знаменитое тем, что полсотни лет назад здесь произошла самая драматичная битва спартанцев царя Леонида с персидской армией.

Филипп давно стремился попасть в Фермопилы ещё по одной причине. Это была земля его предков. В роду македонских царей сохранилась легенда, что в давние времена на Пелопоннесе правил царь Аргос. По его имени страна называется Арголида, отсюда отправились в поисках новых земель трое братьев из рода Аргоса: Гаван, Аероп и Пердикка. Нашли они своё царство на севере Греции в горных областях, позднее ставшие частями Македонии.

С Фермопилами связано имя главного греческого героя – Геракла, древнего предка царя Аргоса, а значит, царя Филиппа. Здесь, у подножья Эты, из стволов священного белого тополя был сложен погребальный костёр, на котором умирающий от коварного яда Геракл приказал возложить своё тело. После того как поленья прогорели, из скалы забили горячие источники: по этому природному обстоятельству ущелье назвали «Горячие Ворота» («Термо Пил», или Фермопилы).

Афиняне разгадали маневр Филиппа. Они успели перекрыть «Горячие Ворота» небольшим отрядом, и этого оказалось достаточно. Не желая тратить время на невыгодное для себя сражение, сберегая силы, Филипп повернул войско и скорым маршем отправился… к Олинфу. Он на ходу поменял планы и вместо встречи с афинским войском решил захватить «дружественный» македонянам город, оставшийся по его вине без поддержки прежнего союзника, афинян. Соблазн приобрести беззащитный город почти даром был велик. Узнав о маневрах Филиппа не в их пользу, олинфяне срочно отослали в Афины депутацию, которая унизительно просила снисхождение к ним и военную помощь.

В этой ситуации, когда воевать Македонии с Афинами было нежелательно, Филипп замер в ожидании…

* * *

Перед выходом войска Филипп послал слугу за сыном сказать на прощание строгое отеческое слово. Сияющего Александра привёл воспитатель Леонид. Отец раскрыл сыну объятия, чувствуя грудью родное тепло, оттаивающее заскорузлую от тяжких забот душу. Пощекотал ребёнка бородой, вызывая счастливый смех. Такие встречи стали событием для семилетнего ребёнка.

Не отпуская отца, Александр тронул его лицо, заглядывая в уставшие после ночной трапезы глаза, спросил:

– Ты уходишь на войну?

– Ухожу.

– С кем будешь воевать?

– С Олинфом, мой мальчик.

– Когда победишь Олинф, ты больше не пойдёшь на войну?

– Пойду и буду воевать с Византием* или Мегарами*.

– А когда их победишь, останешься дома?

– Нет, дома сидеть не придётся. Будет война с Афинами.

– А когда победишь Афины, войны больше не будет?

– О, Александр, для Македонии враги никогда не переведутся. Одолеешь одного, нужно воевать с другим. Даже друзья станут врагами, как только заметят нашу слабость. Если мы хотим, чтобы Македония была сильной, нужно всё время воевать и побеждать врагов.

– А кто самый большой враг для Македонии? – не успокаивался Александр.

Отец не сразу нашёлся, подумал, прежде чем ответить:

– Сын мой, я вижу, ты становишься взрослым, если задаёшь такие вопросы. Меня радует, что у меня подрастает помощник. На твой вопросу ответ такой: для македонян и греков самый большой враг – Персия. Персы во все времена покушались на наши земли, приходили, чтобы делать эллинов рабами. Кто не соглашался, тех убивали, города разоряли и разрушали. В недавнем прошлом все греческие города приняли условия персидских царей, отказались только Афины и Спарта. Глаза Александра округлились, он сжал кулаки.

– Что было дальше, отец?

– А дальше в Грецию пришла персидская армия, настолько большая, что после неё земля не давала урожаев три года. Персы захватили Афины, осквернили греческие святыни. Собравшись с силами, афиняне разбили персов у Марафона, потопили их корабли у Саламина. Персы ушли, но с тех пор не могут смириться со своим поражением. Вот почему, пока существует Персия, есть угроза для всей Эллады, частью которой является наша маленькая, но сильная Македония.

Александр доверчиво прижался к отцовскому плечу, не желая его отпускать. Внезапно глаза мальчика загорелись, голос зазвенел:

– Отец, если ты не победишь Персию, это сделаю я, когда вырасту.

Филипп потрепал широкой ладонью сына по голове и мягко отстранился.

– Тебе пора!

Потом замешкался, видно, что-то придумал. Скрывая улыбку в усах, сказал Александру: