Орёл, несущий копьё [СИ]

Давно не видела тебя в нашем доме, ты даже летом проигнорировал моё приглашение к нам на дачу, что крайне подозрительно, учитывая, что раньше за тобой такого не замечалось. Чем ты занимаешься? Дядя Саша не признаётся, где ты устроился, расплывчато рассказывает что-то про лабораторию, но ходят слухи, будто ты ввязался в какую-то политическую игру. Это как-то связано с той ученической организацией, в которой ты состоял в Дурмстранге? Брат мне рассказывал кое-что о ней… Влад, я беспокоюсь. Ради дружбы наших матерей, я хочу быть уверена, что с тобой всё хорошо. Поэтому не мог бы ты приехать, если есть время? А также, если имеешь такую возможность, привези с собой друзей — хочу составить о них своё мнение.

Надеюсь на скорую встречу.

Настя

P.S. Я слышала, совсем недавно погиб Георг фон Винтерхальтер, тоже состоявший в вашей группе. Для моего брата это был удар — Миша неплохо общался с ним в школе. Как ты сам держишься?

Дойдя до конца, Влад глубоко вдохнул, плавно выдохнул. Нужно срочно поговорить с Адлером, а после — с отцом.

В дом он вошёл очень быстро, поднялся на второй этаж; Адлер оказался в малой гостиной, где разложил на составленных вместе журнальных столах какие-то папки, документы из которых просматривал. Когда он поднял взгляд, Влад осознал, что Адлер не спал как минимум сутки. Они обменялись приветствиями, и Адлер вызвал эльфа и распорядился о кофе.

— Тебе ли не много? — Влад кивнул на стоявшие на столе пустые чашки, стараясь, чтобы фраза не прозвучала как укор или претензия.

Адлер неопределённо пожал плечами и взял чашку с принесённого домовухой подноса.

— Хозяин, — слабо пискнула эльфа, прижав к голове уши, — Бетти может прибраться здесь?..

— Оставь, — совершенно механически отмахнулся Адлер и обратился к Владу: — Итак, какие новости?

— Свое согласие на участие в создании объединения подтвердили «Ассоциации маглорождённых» пяти стран, включая выступившую с этой инициативой германскую, — он подал Гриндевальду листок со скопированным из ежедневника списком блоков, — ещё четыре государства почти готовы дать согласие, от других ждём ответов. Точно мы можем не рассчитывать на Швейцарию, Болгарию, Сербию и Скандинавию. В отношении Греции всё довольно сложно — экономическое положение в стране катастрофическое; их Министерство могло бы попытаться оттянуть внимание населения от этой проблемы включением в общеевропейское социальное противостояние, однако мала вероятность, что поддержат они нас — «Марш» влиятельнее и, в отличие от «Ассоциации», имеет большой капитал, которым может склонять на свою сторону. Мы подобными возможностями, к сожалению, не располагаем.

— Что верно, то верно, — согласился Адлер и постучал пальцем по строчке «Болгария» в списке. — Договориться с Марковым нет никакой возможности?

Влад молча покачал головой.

— А что Россия? Мелехов молчит?

— От переговоров он пока отказывается, ссылаясь на занятость, но… — Влад достал из внутреннего кармана конверт, в который убрал обратно письмо, и неловко покрутил его в руках. — Передали буквально когда я вошёл. Мелехов написал мне… точнее, его старшая внучка, Анастасия, но это мысли и пожелания Константина Аркадьевича, всего лишь высказанные её голосом.

Адлер встрепенулся, подавив зевок, посмотрел на него с интересом.

— Почему так?

— Суди сам.

Взяв письмо из его рук, Адлер развернул его и начал читать.

— Дядей Сашей она зовёт моего отца, — пояснил Влад, заметив, что взгляд Гриндевальда задержался, и догадавшись, на чём.

Коротко кивнув, Адлер закончил чтение, после чего задумчиво поджал губы и откинулся на спинку дивана.

— Вы с ней близко общаетесь? — наконец, спросил он.

— Довольно, — с лёгким смущением ответил Влад. — Наши матери дружили, поэтому мы общались с детства — мы одногодки, что поспособствовало. Мы порой переписываемся и видимся как минимум раз в год.

— Тогда не удивительно, что для передачи тебе приглашения Мелехов выбрал её, — проговорил Адлер и легко нахмурился. — Что ж, раз зовут, стоит ехать; я отправлюсь с тобой. Тем более если до Мелехова дошли слухи о том, чем мы занимаемся… — он помолчал. — Особенно мне не нравится постскриптум.

— Мне тоже, — тихо признался Влад. — Официальной ведь причиной смерти Георга было названо осложнение легочной болезни, — о слабом здоровье юноши, из-за которого он порой отсутствовал из Дурмстранга, знали многие, поэтому такая версия не удивила никого. — Не понимаю, откуда Мелехов мог узнать…

— Твой отец ему это не мог сообщить?

— Нет, — уверенно ответил Влад. — Он уважает право родителей Георга на собственную версию.

— Тем более что раскрытие участия Георга в том бою бросило бы тень и на нас, чего мы пока хотим избежать, — заметил Адлер.

Влад не стал возражать; вместо этого он спросил:

— Когда мы отправимся к Мелеховым: до или после встречи с герром Мецлером?

— Лучше бы до неё, — проговорил Адлер и, зажмурившись, помассировал двумя пальцами глаза. — Тогда ехать нужно сегодня — неизвестно, сколько времени убеждение Мелехова займёт, а ответ от него желательно получить до разговора с «Ассоциацией»… Ты в курсе графика своего отца?