Орёл, несущий копьё (СИ)

«Как заунывно, — расстроился Аларикус. — А ведь баллада весёлая». Впрочем, в исполнении Влад практически всё звучало либо как нравоучение, либо, что в последнее время бывало чаще, как надгробная речь. Однако его слушатель не перебивал; Георг сидел лицом к двери, хотя и не смотрел сейчас на неё, и Аларикус видел его внимание и скепсис. По окончании Георг готовился не то высказать недовольство выбором произведения для чтения, не то сделать замечание чтецу — но тут он непроизвольно посмотрел в сторону двери и выпрямился на стуле так резко, словно его прошибло током. Влад, как раз дочитавший, посмотрел на Георга с непониманием, но затем, проследив направление его напряжённого взгляда, устало вздохнул.

— Ты что-то хотел, Аларикус?

Он не ответил, продолжая неотрывно глядеть на Георга; юноша каждый раз так забавно нервничал при его виде… Хотя, Аларикус понимал, чем это вызвано: когда ты некромант, вокруг тебя словно бы возникает Тёмная аура — так, по крайней мере, кажется всем окружающим; дополнялось же это внешним видом Аларикуса, который сам, как подозревал (ибо в зеркало в последний раз смотрелся довольно давно), выглядел похожим на скелет, обтянутый кожей и со следами попыток придать ему сходство с живым человеком. «Кто бы подумал, что маленький Винтерхальтер такой восприимчивый…» — он мысленно довольно потёр руки, а затем, продолжая смотреть на Георга, стал медленно отходить назад, в тень холла, развернулся и побрёл дальше, к лестнице, — и услышал позади себя шумный вздох. «Нет, это хорошо, очень хорошо… Остальные стали слишком серьёзны». А вот серьёзности в его жизни было достаточно: досталось её и от родителей, и от учителей в Дурмстранге, и от наставника в некромантии.

После того, как стало ясно, что интерес Аларикуса к некромантии неугасим, более того, его кровь «проснулась», отец и сын договорились, что мальчик не будет экспериментировать сам, а на каникулах его отправят к двоюродному деду Панкрациусу, который в молодости практиковал некромантию, а теперь изучал её теоретически и писал трактаты. Это казалось (да и являлось, на самом деле) неплохим вариантом; легко согласившись, летом после второго класса Аларикус впервые попал в дом двоюродного деда.

Панкрациус был внуку рад… ну, в своей особой манере. Он сразу же объявил мальчику, куда ходить можно, куда нельзя, что делать можно, что нельзя, а также ещё целую кучу вещей, после чего засадил его за книги и сам углубился в них же. Это было, конечно, далеко не так весело, как поднимать и заставлять бегать по дому мышей и кур, но зато познавательно — библиотека у деда была невероятная. Первоё своё лето в его доме Аларикус только читал и изредка выяснял какие-то непонятные моменты у деда; на второе он тоже читал, только теперь к этому добавились обсуждения, хотя и всё ещё редкие; в третий его приезд Панкрациус, кажется, решил, что мальчику можно доверить что-то посерьёзнее, поэтому приказал показать, на что он способен. Аларикус тогда оживил индюка, которого собирались подать к столу (кухня для него была в детстве лучшим местом, где можно было разжиться материалом для опытов); правда, он не смог удержать контроль долго, на что Панкрациус, впервые улыбнувшись внуку, сказал, что это уже неплохой результат для девятилетнего мальчишки. До конца того лета Аларикус совершенствовал свой контроль над оживлёнными животными, попутно всё сильней в беседах с дедом осознавая, насколько некромагия разнообразна, если правильно научиться её использовать.

«Большинство в наше время из некромагии слышало только об инферналах, — говорил Панкрациус, — одной из низших ступеней возрождённых мертвецов наряду со скелетами. А ведь есть ещё полноценное воскрешение, хотя и на время, умершего; есть призыв духа в иное, не его родное тело; есть связанная с артефакторикой отрасль, которая переплетается с темой поисков способов обретения бессмертия; есть области, связанные с духами и привидениями — ты пока себе даже вообразить не можешь, насколько опасны призраки могут быть, если управляются грамотным и зло настроенным по отношению к тебе некромантом. Так что радуйся, Аларикус, что именно ты имеешь возможность постичь эту потрясающую науку».

И он радовался — искренне, с каждым годом, по мере усложнения его упражнений, всё больше. К тому времени, как их класс перешёл в среднюю школу, он уже поднял свой первый скелет (это был какой-то магл с кладбища, расположенного неподалёку от усадьбы Панкрациуса), в теории знал, как создать инфернала и вызвать дух умершего. Однако к работе с человеческими душами дед временил переходить — он словно бы чего-то ждал, и Аларикус всё никак не мог понять, чего именно… До того, как это случилось.