Орел в небе

Потом они любили друг друга, впервые за все это время с ноткой отчаяния, словно перед расставанием им напомнили об их смертности.

Утром Дэвид отправился в эскадрилью, а Дебра заперла квартиру на улице Малик.

* * *

Ежедневно в течение семнадцати дней Дэвид совершал по два, а иногда и по три вылета. По вечерам, если не нужно было лететь на ночной перехват, слушал лекции, смотрел учебные фильмы, а после этого оставались силы только на быстрый ужин и сон.

Полковник Дофин, однажды полетел с Дэвидом. Это был маленький человек со свободными манерами и быстрыми проницательными глазами. Он быстро выносил суждения.

С первого же дня Дэвид и Джо летали вместе, и Дэвид занял в подземном бункере, где дежурили экипажи, шкафчик рядом со шкафчиком Джо.

За эти семнадцать дней дружба между ними окончательно окрепла. Нетерпеливость и порывистость Дэвида отлично уравновешивала абсолютная надежность Джо.

Дэвиду всегда предназначалась роль звезды, а Джо довольствовался ролью аккомпаниатора: надежный парень, превосходный фон, ведомый без всяких личных амбиций, не стремящийся к славе; его главное назначение – вывести свой первый номер на позицию для удара.

Из них быстро сложилась замечательная команда, тем более что связь в воздухе действовала почти на сверхчувственном уровне и напоминала мгновенную одновременную реакцию стаи птиц или косяка рыб.

Джо, летящий за Дэвидом, был для него все равно что страховка в миллион долларов. Хвост Дэвида был в безопасности, и это позволяло ему полностью сосредоточиться на выполнении задачи, чему очень помогали орлиное зрение и мгновенная реакция. Дэвид был стрелком, а в его профессии стрелки ценились превыше всего.

Израильские военно-воздушные силы первыми поняли ограниченность применения ракет класса "воздух-воздух" и вернулись к классическому типу воздушного боя. Ракета не способна действовать разумно. Компьютер действует по определенной программе, и при сбоях в этой программе беспомощен. А потому из трехсот ракет лишь одна достигает цели.

Но если прямо перед вами прирожденный стрелок и палец его лежит на двойной гашетке тридцатимиллиметровой пушки, способной выпустить двенадцать тысяч снарядов в минуту, шансов у вас значительно меньше, чем триста к одному.

У Джо тоже был свой особый талант. Передний сканирующий радар "миража" – сложная и совершенная комбинация электронных приборов, требующих очень проворной работы рук. Радаром управляют исключительно левой рукой, и ее пальцы должны двигаться точно, как у виртуоза-пианиста. Однако еще важнее особое "чувство" инструмента, легкое любовное прикосновение, дающее максимальные результаты. У Джо это "чувство" было, у Дэвида нет.

Они совершали тренировочные вылеты днем и ночью, практиковались на низких и высоких целях. Иногда летели на бреющем полете, а иногда поднимались высоко над Средиземным морем и устраивали учебные воздушные бои.

Однако Цветок Пустыни тактично уводил их подальше от возможных стычек и боевых действий. За Дэвидом внимательно наблюдали.

К концу этого периода на стол генерал-майора Мардохея легло служебное досье Дэвида. За личный состав отвечал персонально Бриг, и хотя он регулярно просматривал все офицерские досье, он специально запросил дело Дэвида.

Папка была тонкой сравнительно с разбухшими личными делами некоторых старых служак, и Бриг быстро пролистнул собственную рекомендацию и летные испытания Дэвида. Потом внимательно прочел отчет о результатах наблюдений. И с удовлетворением отметил, что умеет найти пилота в любой толпе.

Наконец он добрался до заключения Дофина.

"Морган – пилот исключительных способностей. Рекомендую подтвердить его назначение и перевести его в ряды летного состава, сняв всякие ограничения".

Бриг взял красную ручку – это была его особая прерогатива – и написал: "Согласен".

Все это касалось Моргана-пилота. Теперь можно было подумать и о Моргане-человеке. Лицо Брига стало мрачным и суровым. Внезапное желание Дебры покинуть дом сразу после появления в Иерусалиме Дэвида человеку, привыкшему анализировать подспудные мотивы и смыслы, не могло показаться простым совпадением.

Потребовалось два дня и несколько телефонных звонков, чтобы установить: Дебра использует комнату в университетском общежитии в качестве прикрытия и на самом деле ее жилищные условия гораздо более комфортабельны.

Бриг не одобрял этого, решительно и безоговорочно. Но он понимал, что тут он не властен. Он уже знал, что у дочери не менее сильная воля, чем у него самого. Стычки между ними приводили к катастрофическим результатам, потрясали семью до основания и редко заканчивались к общему удовольствию.

Хотя он много времени проводил с молодежью, ему все еще было трудно жить в новом мире – и принимать его. Свое долгое трудное ухаживание за Руфью он вспоминал с гордостью, как ветеран – старые сражения.

– Ну, что ж, по крайней мере у нее хватило здравомыслия ничего не выставлять напоказ, не позорить семью. Хоть от этого она избавила свою мать. – Бриг захлопнул досье.