Орел нападает. Орел и Волки

Катон встал около частокола и, торопливо припоминая речи великих ораторов, что он читал еще в детстве, заговорил, а точней, заорал во весь голос. Конечно, переводить обороты риториков Рима на кельтский язык было делом нелегким. Юноша то и дело запинался, подыскивая нужные слова или целые фразы, которые были бы поняты атребатами и убедили их не верить предателю-принцу, а сохранять верность царю, которого именно этот предатель и пытался убить. Тинкоммий громогласно отозвался из темноты, совершенно бездоказательно, но с большим пылом опровергая все сказанное Катоном. Молодой центурион усмехнулся и повысил тон голоса, уже не пытаясь ни в чем подражать классикам древности и их приемам, усвоенным им под руководством наставников-греков. Теперь он выкрикивал все, что, как ему казалось, могло заинтересовать атребатов и помешать этим простым парням внимать своему знатному соплеменнику, который ревел как бык, пытаясь заглушить слова римлянина, и имел шансы преуспеть в этом, ибо юноша довольно быстро устал и вряд ли мог дольше держаться. Молодой центурион хорошо это понимал, понимали и атребаты, и не появись наконец на валу Сильва, доставивший со склада охапку труб, кто знает, скольких еще из них смутили бы лживые увещевания принца.

– Ну, еле успели, – прохрипел севшим голосом Катон, когда Макрон рассовывал инструменты оторопевшим легионерам.

– Погоди, дело еще не сделано, – отозвался Макрон, впихивая трубу в руки одному из солдат.

Тот глядел на нее испуганно, словно на ядовитую диковинную змею.

– Не хрен таращиться! – рявкнул Макрон. – Набери в грудь больше воздуха и дуй в эту дырку изо всех своих сил. И не вздумай лениться: иначе я эту штуковину тебе в глотку забью. Или дуй, или, на хрен, проглотишь ее целиком. Дошло?

– Так точно, командир!

– Молодец. Теперь дуди.

Легионеры не в лад принялись оглашать ночь дикой какофонией трубных звуков, в которых, однако, полностью потонули крики Тинкоммия.

– То, что надо! – кивнул, подбоченясь, Макрон. – Продолжайте какое-то время в том же духе, потом можно будет передохнуть. Но ежели враг снова примется гавкать, опять начинайте. Всем понятно? Все, выполнять! – Он подался к Катону поближе, чтобы тот его смог расслышать сквозь шум. – Убери атребатов со стены. Вели им отдохнуть. Утром этим парням потребуются все их силенки.

Глава 30

Едва рассвело, Макрон приказал проверить боеготовность всех находящихся в городе сил. Катону было велено присоединить уцелевших Вепрей к Волкам, а сам ветеран вывел с базы гарнизонных легионеров и собрал возле ворот, возлагая на них роль резерва. Молодой центурион послал человека в чертог, призывая выйти на вал и царских телохранителей. Пока Макрон наставлял своих воинов, он совершил полный обход оборонительного периметра Каллевы. Призывы Тинкоммия, не прекращавшиеся всю ночь, возымели действие, и к тому времени, когда Катон вернулся к воротам, стало ясно, что более трех десятков бойцов перебрались через частокол и примкнули к врагу.

Пелена тумана помогла им сбежать, и даже сейчас молочно-серая дымка окутывала округу. Катона порадовало лишь то, что очень немногие из дезертиров принадлежали к Волкам. Все же его стремление общаться с кельтами на родном им наречии и старание больше узнать об их жизни привело к неплохим результатам. И жаль, промелькнуло у него в голове, что политики Рима редко, если вообще это случается, учатся на подобных примерах. А ведь во многих непростых ситуациях такое сближение римлян с местными жителями наверняка позволило бы избежать лишней крови и обеспечило бы империи на ее дальних окраинах неисчерпаемый приток новобранцев.

– Сколько у нас парней? – спросил Макрон, когда Катон взобрался на сторожевую башню.

– Не считая восьмидесяти боеспособных легионеров, у нас осталось сто десять Волков и шестьдесят пять Вепрей из твоей когорты. Есть еще царские телохранители – человек пятьдесят.

– Можем мы на них положиться?

– Они верны Верике. Кровью клялись защищать его, – кивнул Катон.

Губы Макрона скривились в усмешке.

– Тинкоммию, похоже, эта клятва не больно-то помешала. Можно ли доверять Кадминию?

– Думаю, да.

– И где же он в таком случае?

– Не желает покидать царский двор. И людям своим не позволяет.

– Это еще почему?

– Он говорит, они должны охранять царя.

– Охранять царя?

Макрон обрушил кулак на брус ограждения:

– Здесь они сделали бы куда больше для его безопасности.

Катон помолчал, потом тихо сказал:

– Я пытался довести это до Кадминия, но он не пошевелился.

Макрон обежал быстрым взглядом вал, обозревая редкие фигуры бойцов, распределенные вдоль частокола.

– Едва наберется половина когорты. Недостаточно… далеко недостаточно.

Катон присмотрелся к вражеским приготовлениям:

– Похоже, там их тысячи.

– А будет и того больше. Тут и конница подвалила, пока тебя не было. Подскакала с северо-запада.

– Спасибо, утешил. Они нас раздавят.

– Прекрати пораженческие разговоры!