Орел нападает. Орел и Волки

Только они успели разжиться холодной бараниной и парой хлебцев, как Кадминий затрубил в рог, созывая всех на охоту. С набитыми ртами, дожевывая на ходу мясо, центурионы попрятали недоеденную снедь в торбы и поспешили к коновязям. Знатные атребаты вскарабкивались на коней и получали от рабов припасенные специально для них отменно сбалансированные охотничьи копья. Верике по старости лет было уже трудненько взбираться на лошадь, и Артакс, грубо оттолкнув кинувшегося к царю конюха, сам подсадил государя в седло. Повозившись на конской спине, Верика тепло улыбнулся, наклонился и потрепал своего старшего племянника по плечу.

– До чего трогательно, а? – буркнул Макрон. – Ничто так не улучшает манеры, как шанс заполучить целое царство.

У коновязи появился Тинкоммий и, заметив центурионов, повернул к ним коня.

– Доброе утро, – приветствовал его Катон.

– Доброе? Да что в нем доброго? – кисло отозвался Тинкоммий.

– Парню вожжа под хвост попала, – шепнул Макрон на ухо другу, а когда принц подъехал вплотную, широко улыбнулся. – Не унывай, старина. Тут и отлить не успеешь, как начнется потеха. Этот лес просто кишит кабанами, как говорит ваш Артакс.

– Артакс? О, уж он-то все знает!

Центурионы переглянулись, и Макрон дружеским тоном продолжил:

– Я так понимаю, что ты не в восторге от того, кого Верика выбрал в наследники?

Тинкоммий повернулся к нему с холодным негодованием на лице:

– Да, не в восторге. А ты?

– Если все это на благо Рима, чего мне желать?

– А ты, Катон… что ты думаешь?

– Не знаю. Просто надеюсь, что Верика проживет еще какое-то время. Чтобы все устоялось и утряслось.

– Утряслось? – негромко рассмеялся Тинкоммий. – Вот как ты это называешь? Нет, ничего у нас не утрясется. И не устоится, все просто ждут, когда старик умрет. Главное начнется потом. Ты правда считаешь, что Артаксу под силу сохранить царство целым?

Катон внимательно присмотрелся к Тинкоммию, а потом задал встречный вопрос:

– А ты, значит, полагаешь, что кто-то другой справился бы с этим получше?

– Возможно.

– Ты, например?

– Я? – с напускным удивлением покачал головой Тинкоммий.

– А почему нет? Ты самый близкий родственник Верики. Имеешь некоторое влияние при дворе. Ты можешь убедить племенной совет избрать тебя вместо Артакса.

– Катон! – прорычал Макрон. – Не хрен тебе совать нос не в свое дело. Заткнись.

– Да я тут вдруг прикинул…

– Нет. Ни хрена ты, сынок, не прикидывал. Ты лучше думай, что говоришь. – Макрон постучал себя по лбу. – Ты разворотишь кучу дерьма, а что дальше? Нам не положено лезть в племенную политику.

– Но, Макрон, ты тоже пойми, что такой редкой возможности нам уже более никогда не представится. А мы должны смотреть вперед, думать о будущем. И Тинкоммий должен думать о будущем. Для нашего общего блага.

Тинкоммий, посмотрев на Катона, кивнул, но Макрон покачал головой:

– Оставь это, бритт. И ты, Катон, тоже. Мы солдаты, а не дипломаты. Наше дело – защищать Каллеву и готовить Волков с Вепрями к новым боям. Это все, Катон. Остальным пусть занимаются такие ухари, как Квинтилл.

Катон поднял руку в знак того, что сдается, но тут снова прозвучал рог, застучали копыта, и охотничий отряд стал сбиваться в колонну позади царя Верики. На короткое время коня Катона вытеснили из строя, а потом прижали к лошади Тинкоммия. Глаза молодых людей встретились.

– Подумай о том, что я сказал, – шепнул Катон.

Тинкоммий кивнул и перевел взгляд на согбенную фигуру перед колонной. Потом он щелкнул языком и двинул коня вперед.

– Что за долбаную игру ты затеял? – прошептал Макрон. – Зачем дуришь парню башку?

– Просто я не доверяю Артаксу, – ответил Катон.

– Я не доверяю никому, – приглушив голос, сердито ответил Макрон. – Ни Артаксу, ни тому же Тинкоммию, и в особенности нашему изворотливому трибуну. С таким только поведись: мигом будешь в дерьме, а то потеряешь и жизнь.

Когда охотничий отряд достиг опушки, всадники развернулись в линию вдоль деревьев. Кадминий нашел Макрона с Катоном и попросил их занять места близ царя, наряду с ним самим, Тинкоммием и Артаксом.

– Почему? – спросил Макрон.

– Царь хочет, чтобы рядом находились надежные люди, – спокойно ответил Кадминий.

– А как насчет них? – Макрон кивнул в сторону царских телохранителей, которые, держась на порядочном удалении от охотников, образовали что-то вроде заслона.

– Они слишком шумные. Им в засаду нельзя. Всех кабанов распугают.

– А царь не думает, что это несколько рискованно? – спросил Катон.

– Ты ведь сам видел, каков он в последнее время, – устало покачал головой Кадминий. – Он одряхлел, чувствует это и хочет извлечь из оставшихся ему дней все, что возможно. Ты не можешь его в том винить.

– Я – нет, но его люди – могут.

– Мы его люди, центурион. Царь поступает, как ему нравится, – поворачивая коня, пожал плечами Кадминий.