Орел и Ворон

Стрельцу, конечно, я об этом говорить ничего не стал. Он и так считает меня неправильно верующим по той простой причине, что исповедую я не греческий обряд… И так же наверняка сомневается в правильности выбора меня спутником на пути к старцу Иринарху.

И по-своему он прав.

Хотя мне действительно интересно – каков он, этот «прозорливый», то есть видящий будущее старец?! Неужели действительно умеет предсказывать то, что случится? Задумываясь об этом, я испытываю невольный страх – а вдруг старец увидит мое будущее, в котором я погибну здесь, в Московии? Или будущее, в котором я вернусь к Виктории, уже выданной отцом замуж и родившей ребенка какому-нибудь жирному и вонючему, но богатому торговцу?!

Такое будущее хоть и возможно, вот только знать о нем совсем не хочется… Потому как пока это лишь мои потаенные страхи, терзающие душу, но не мешающие жить с надеждой на лучшее. С надеждой на то, что я вернусь к Виктории с солидной суммой денег, что смогу взять ее в жены… И в конце концов, почему бы мне не открыть собственное дело, навсегда повесив перевязь с рейтшвертом на крюк?!

Так что зря князь сватает меня на русскую службу – отработаю свое и вернусь домой, только поминай как звали! Хотя у меня и самого порой закрадываются в голову подобные мысли, но я пока просто не рассматриваю их всерьез.

Вот если я вернусь, а Вики замужем! Вот тогда все может быть… Может, и вернусь в Московию.

Да, в таком случае мне потребуются цель и новая надежда.

Потому как без надежды и цели жить и вовсе нельзя…

Нет уж, Виктория меня дождется, наверняка дождется! И я обязательно выживу в Московии, обязательно!!! А сейчас главное – просто благополучно доехать до монастыря, взять благословение для Скопина-Шуйского у старца и без происшествий вернуться в лагерь. И если московскому войску это благословение действительно поможет, если оно поднимет дух солдат и укрепит их веру в победу, что же, значит, все не зря.

Главное – не задавать старцу вопросов о будущем!

…Мы продолжаем двигаться на восток, несмотря на то, что солнце все увереннее клонится к горизонту, а проезжая дорога, миновав поля и открытые участки, углубилась в протяженный, дремучий лес. Правда, сотник обрадовал сообщением, что глубоких рек на пути не будет, все больше ручейки и крохотные речушки – проследуем верхом, не намочив сапог. Больше следует опасаться болот – здесь они встречаются довольно часто. Поляки, кстати, уже смогли на себе это ощутить: ходят слухи, что несколько отрядов мятежников сгинули в местных топях, да так, что и духа не осталось!

Но места здесь действительно мрачные. Вот едем, а кроны деревьев над головой уже практически касаются друг друга. Кажется, еще чуть-чуть, и сузившаяся дорога обернется звериной тропой лишь для одного всадника! А потом и вовсе оборвется… Изредка раздается резкий птичий крик, и даже привычное стрекотание сороки или карканье ворона заставляют меня вздрогнуть от неожиданности. Вроде и в лесу мы, но как-то слишком тихо здесь, что ли, жутковато… Мертво. Только скрип деревьев при редких порывах ветра и стремительно густеющие сумерки. Словно я попал в сказку про брата и сестру, коих чуть не съела в лесной чаще жуткая ведьма!

Видно, что как-то не по себе стало и московиту. Но тут последний вынул из походной сумы увесистую краюху свежего ржаного хлеба с еще хрустящей корочкой и, оторвав приличный кус зубами, начал смачно так, аппетитно жевать! Не знаю, начал ли стрелец есть, чтобы отогнать накативший страх или нет, но когда к его хлебу добавился сочный такой шмат копченого сала и зеленый лук, мистический страх отпустил и мое сердце, заставив задуматься о вещах более насущных…

– Эй, Тимофей! А может, пора бы нам и на ночевку остановиться? Посмотри по сторонам – темень кругом! Еще чуть-чуть, и мы даже хвороста для костра не соберем!

Сотник оглянулся по сторонам, обдумывая мое предложение, после чего отрицательно мотнул головой.

Сердце в моей груди так и замерло…

– Нет, рейтар, солнце еще достаточно высоко. В лесу всегда темнее, чем в поле, но света пока достаточно, чтобы мы могли продолжить свой путь, – хотя бы пока не найдем удобной стоянки. У тебя что из припасов?

Я пожал плечами:

– Сухари, солонина… Немного вина.

Орел понятливо усмехнулся.

– Сухари побереги, покуда у меня свежий хлебец есть, а солонину мы в кашу бросим. Ты вот лучше угостись салицем, копченым на вишне, горбушечкой хрустящей да лучком – глядишь, и на душе спокойнее станет!

Я разом приободрился и, с легким поклоном приняв угощение московита, принялся бодро жевать, продолжив дорогу.

Незамысловатая снедь стрельца пришлась мне по душе – куда уж до нее опостылевшей солонине с сухарями! А Тимофей, дожевав свою порцию, весело подмигнул мне:

– Вкусно?

– От Валенсии до Новгорода ничего вкуснее не ел!

– А Валенсия – это в гишпанской стороне?

Я удивленно вскинул бровь:

– Да! Откуда знаешь?

Стрелец самодовольно повел плечами: