Орел и Волки

Катон закинул руку Макрона себе на плечо и побрел к выходу, далеко огибая рвавших очередную жертву собак. Покинув чертог, Макрон не выдержал: отстранил друга, отбежал на пяток шагов и сложился пополам, извергая съеденное и выпитое. Катон приостановился, ожидая товарища, а из высоких дверей темным потоком вытекали во двор атребаты. Гости шли с пира молча, всеми силами стараясь скрыть ужас и отвращение, в то время как за их спинами ночной воздух разрывали отчаянные вопли.

ГЛАВА 16

— Когда точно это доставили?

Командующий Плавт бросил депешу на стол главного писца. Тот развернул пергаментный свиток и принялся, щурясь от чада масляной лампы, водить пальцем по строкам, пока не нашел регистрационный номер.

— Один момент, командир, сейчас… — пробормотал он, поднимаясь со стула.

Командующий кивнул и отвернулся, глядя наружу, за поднятый полог шатра. Небо сплошь затягивали тучи, и, хотя солнце только что скрылось за горизонтом, было уже темно. Темно и душно. Тянуло морской влагой, что сулило неприятную перемену погоды. Бури и сами-то по себе угнетали, но генерала куда больше беспокоило то, как скажется очередное ненастье на мобильности его войск. Из всех мест, где ему довелось воевать, этот проклятый остров даже в климатическом отношении был едва ли не худшим. И хотя здесь не бывало ни таких долгих, студеных зим, как в Германии, ни такой изнурительной, палящей жары, как на сирийских равнинах, это ничего не меняло, ибо нимало не устраняло главную из британских проблем.

«Сырость — вот главная проблема Британии, — подумал военачальник. — Тут всегда сыро, тут нет понятия „сушь“». Час-другой дождя, и земля начисто раскисает, превращаясь в топь, в жижу, где вязнет даже пехота, не говоря уж о тяжелых телегах, так что любая переброска подразделений, пусть даже и небольших, требует исполинских усилий. Причем это относится к совершенно нормальной, можно сказать, твердой почве, а не к настоящим болотам, какими изобилует остров и какие практически непроходимы для римских солдат. А вот местные жители, те приспособлены к этим условиям, они знают местность и ухитряются находить среди бесконечных трясин сухие пригорки для своих лагерей. Особенно много таких прибежищ на возвышенностях, разбросанных по широким равнинам к западу от реки Тамесис. Оттуда Каратак высылает свои проворные и увертливые отряды, проникающие за тонкую цепь римских укреплений, нападающие на посылаемые с побережья обозы, разоряющие угодья и поселения союзных Риму племен, а когда безнаказанность притупляет рассудок и в голову этим разбойникам ударяет воинственная кельтская кровь, они атакуют римские патрули и даже пытаются штурмовать небольшие форты. В результате без каких-либо крупных сражений силы вторжения несут потери, тают, и Плавту приходится использовать все свое влияние при дворе Клавдия, чтобы хоть изредка получать необходимые подкрепления. Но отправка в Британию дополнительных войск всегда сопрягается с ехидным требованием Нарцисса поскорее «добить» Каратака. Последнее такое послание своей издевательской учтивостью ввергло командующего в ледяную ярость.

Мой дорогой Авл Плавт, если ты не сочтешь нужным как-либо использовать свою армию в течение нескольких ближайших месяцев, то, может, тогда будешь добр одолжить ее мне?

Генерал скрипнул зубами от злости на всякого рода стратегов, которые из своих беломраморных резиденций на Палатинском холме рассылают повсюду идиотские приказания, понятия не имея о реальных проблемах, с какими солдатам приходится сталкиваться в изматывающей повседневной борьбе за безопасность империи и расширение ее пределов. Мысль эта снова привела Плавта в бешенство. Он напрягся и хлестко хватил себя кулаком по ладони.

Писцы, работавшие за расставленными вдоль стенки шатра столами, невольно вскинули головы, удивленные странной выходкой обычно сдержанного полководца. Плавт воззрился на них с еще большим гневом:

— Куда же запропастился ваш хренов начальник? Эй, ты!

— Слушаю, командир.

— Оторви зад от стула и разыщи его!

— Есть, командир.