Орел и Дракон

– Не очень. Как говорится, мудрый правду без подсказки скажет.

– Тогда можешь принести клятву верности мне. Ты и все твои люди. И мы будем биться в одном строю.

Оттар задумался.

– Клятву тебе… – пробормотал он. – Смотрите-ка… Да я ходил в походы, когда ты бултыхался… Королевская кровь, говоришь? А я тут еще подумал, – он взглянул на Рери, прищурившись, – не ты ли сын того Хальвдана, который одно время, лет двадцать назад, засел в Хейдабьюре? Сразу после сыновей Годфреда Датского?

– Да, я сын того самого Хальвдана. И сам непременно буду править в Ютландии. Чуть позже. Так что, я подходящий вождь для тебя?

Со стороны совсем молодого парня этот вопрос, предназначенный зрелому, умудренному и прославленному вождю, выглядел бы сущей наглостью, но Оттар хорошо понимал, какое большое значение имеют эти две вещи: королевская кровь и удача. В первое у него не было причин не верить. А второе, похоже, говорило само за себя.

– Что ты собираешься дальше делать? – спросил норвежец чуть погодя.

– То же, что собирались делать вы. Идти на Амьен. Там можно взять хорошую добычу. И уж не сомневайся, что со мной ты получишь долю не хуже, чем с Асгейром и Хёгни. Ведь моя удача одолела их удачу.

– Все-таки ты молод и тщеславен. Хёгни ходил по морям столько же, сколько ты живешь на свете. А Асгейр еще того дольше. Ты же выиграл всего две битвы – да и не ты, а твои люди. И уже слишком веришь в свою удачу!

– Все-таки выиграл я, и я стою сейчас перед тобой, а Асгейр уже разговаривает с эйнхериями в Валгалле. Скажешь, нет? – Рери наклонил голову, с торжествующей насмешкой глядя на норвежца. – Жить надо здесь и сейчас, а здесь и сейчас победитель – я. Наступит ли для нас всех завтра – неизвестно. Сам знаешь, как переменчива судьба, особенно для того, кто в викинге13. Сейчас моя удача сильнее прочих. Если хочешь – присоединяйся. А не хочешь – полмарки за тебя, пожалуй, дадут, ты ведь хоть и не молод, но еще крепкий мужчина.

– А что с Хёгни? – подавляя вздох, спросил Оттар. – Наши говорят, он жив?

– Я всех мертвецов не осматривал и его не искал, но наши тоже говорят, что он жив и ушел за реку.

– Хоть я и стою всего полмарки, но прими совет глупого старика: осмотри всех наших мертвых и убедись, есть среди них Хёгни конунг или нет. Этим ты не только удовлетворишь мое любопытство, но и сильно облегчишь себе дальнейшую жизнь. Хёгни ведь не из тех, кто прощает такие шутки.

– И я последую твоему совету, – серьезно пообещал Рери, и в самом деле благодарный. – Так что ты решил?

– Всех наших людей оставят со мной?

– Разумеется! Ты – хороший боец, надо думать, но как хёвдинг над тремя сотнями норвежцев ты мне принесешь еще больше пользы.

– Я поговорю с людьми и дам тебе ответ к вечеру. Но думаю, они согласятся. Людям ведь все равно, как зовут вождя. Главное, чтобы у него была удача.

– Вот именно. Тогда получите назад ваше оружие и даже долю в добыче.

– Нашей собственной?

– Сейчас она наша, – напомнил Рери. – Но мы поделимся с вами. И клятвы ваши я приму еще до ближайшей битвы.

– Ты учишься на чужих ошибках, – проворчал Оттар. – Знать, и правда не дурак.

– Я рад, что ты обо мне такого хорошего мнения, – Рери улыбнулся, и при этом его лицо так прояснилось и посветлело, что Оттару захотелось улыбнуться вместе с ним. – Ну так до вечера. Я буду ждать тебя в каструме. В том, который вы не успели взять.

По дороге назад к каструму Рери весело насвистывал. Иные вожди, получив такую добычу, уже повернули бы назад, к ближайшему торговому месту, чтобы обменять там пленных на серебро или разные нужные для жизни товары, а там и домой – гордиться собой, на йольских пирах пить мутное пиво из золоченых церковных чаш и рассказывать женщинам и работникам о чудесах заморских стран. Но Рери даже мысленно не оглядывался назад. Откуда-то в нем жила уверенность, что его путь еще только начался и что впереди его ждет гораздо больше того, что осталось за спиной.

Глава 7

Прежде чем пуститься в дальнейший путь, предстояло похоронить убитых. Пленных франков отправили рубить дрова для погребального костра погибших смалёндцев. Убитых норвежцев погребали их уцелевшие собратья. Норвежцы при этом, что понятно, выглядели еще более хмурыми, чем смалёндцы. Но в целом викинги из бывшего войска трех конунгов приняли перемены довольно легко. Кроме имени вождя, для большинства из них ничего не изменилось: они сохранили оружие и свободу, и путь их лежал к новым богатым городам земли франков. Общая численность войска достигла двенадцати сотен человек. Многие из норвежцев посматривали на своих новых, чересчур юных вождей с недоверчивой ухмылкой, но вслух никто не возмущался.

– Как говорится, орел кричит рано! – сказал им Рери на общем поминальном пиру по всем погибшим. – Вот если бы мне было уже сорок лет и я только собрался в свой первый поход – чего бы я тогда стоил?