Орден Скорпионов

Мужчина поворачивается и направляется к темному дверному проему, и я вижу, что за спиной фейри покачивается лисий хвост. Я не могу удержаться – слежу за его движениями и думаю о том, каково это – иметь хвост? Но потом я понимаю, на что смотрю, и чувствую себя глупо.

Это не хвост, он вообще не принадлежит фейри. Это меховой аксессуар, прикрепленный к пробке, которая торчит в его заднице. Так что я быстро отворачиваюсь и заглядываю в комнату, наполненную темно-оранжевым светом.

В небольшом помещении стоит обитый плюшем подиум, с которого зрители могут в деталях рассмотреть женщину, висящую под потолком на цепях, прикованных к запястьям. Она голая и тяжело дышит, пытаясь отстраниться от мужчины, который орудует рукой меж ее бедер.

В моей ладони тут же оказывается кинжал, я шагаю к комнате, но сильная рука тут же хватает меня за плечо.

– Это удовольствие, а не боль, – говорит мне Кость, указывая в сторону пары. Он продолжает удерживать меня на месте. – «Лисицы» – не рабовладелицы; фейри, живущие здесь, занимаются подобным по собственной воле.

Я поворачиваюсь к нему спиной и вновь смотрю на прикованную к потолку женщину. Ее лицо искажает что-то похожее на страдание, но, как только я собираюсь усомниться в словах Кости, женщина откидывает голову и начинает нараспев повторять одно слово – «да». Я не слышу ее – видимо, комната запечатана заклинанием, но могу прочитать по губам. Ее бормотание переходит в крик удовольствия, а затем из ее промежности выплескивается настоящий поток и разлетается по комнате. Зрители ликуют, растирают влагу по себе или слизывают ее друг с друга. Я же отворачиваюсь, потрясенная.

Кинжал возвращается в ножны, и пока нас ведут дальше в «логово», я не отрываю взгляда от пучка на затылке Черепа. Приглушенные звуки не дают мне покоя, но я держусь. Охранники в Приюте без умолку болтали о своих любимых домах плоти и о том, что в них происходит. Именно так Лето узнал о части вещей, которые он хотел попробовать в постели, но пошлые разговоры, что мне удавалось подслушать, не готовили меня ни к чему подобному. Особенно к комментарию Кости о том, что здесь никого не заставляют ничего делать.

Наверное, это должно меня успокаивать, но я почему-то чувствую себя так, словно впервые оказалась в толпе с Икон. Я ощущаю себя не в своей тарелке, меня буквально бомбардируют запахи, звуки и образы, и я не знаю, что с ними делать.

Мое тело реагирует на это мощное воздействие, и я нервничаю еще сильнее, потому что не хочу, чтобы что-то здесь заставило меня сомневаться. Я не хочу думать о том, откуда Скорпиус знает имя мужчины, идущего перед нами. Или почему Нерон спрашивал, по делу они пришли или ради удовольствия, как будто раньше «скорпионы» приходили за тем и за другим.

Меня не беспокоят их сексуальные похождения или то, что место, подобное этому, может показаться им привлекательным. Одним звездам известно, как Кость смотрел на меня, пока Лето вылизывал мою щель той ночью в винном погребе, и не возражал. Но я не перестаю думать о том, чем занимаются здесь «скорпионы», когда приходят не по делу.

Стали бы они заниматься этим со мной?

Как близко они знакомы с пирсингом на члене Нерона? Наслаждаются ли они струйками желания, вырывающимися из промежности этих женщин? Они любят наблюдать или им нравится, когда за ними наблюдают, трахаются группой или поодиночке?

Я хочу это выяснить, но мы здесь не для этого. Я отвлеклась, а отвлекаться запрещено. Если бы мы были в Приюте, моя спина уже превратилась бы в кровавое месиво. Учителя не терпели, когда мы витали в облаках. Обычно я тоже подобное не переношу, но теперь мне приходится буквально бороться с собой. С этими «скорпионами» я нарушила все свои правила и сейчас воображаю, какой минет им больше нравится, вместо того чтобы всматриваться в темные углы в поисках потенциальной угрозы.

Да что со мной не так?

Из горла вырывается тихое рычание, полное неодобрения. Но оно достаточно громкое, чтобы Череп и Скорпиус оглянулись на меня. Я же игнорирую их, стараясь стряхнуть с себя ауру похоти, наполняющую это место, и мыслями погрузиться в охоту.

Нерон распахивает двойные двери и проводит нас в большую комнату. Кресла и диваны занимают весь ее центр, в углу – большой письменный стол, в остальной части комнаты – кровать и открытая купальня.

– Киффин и Энай скоро подойдут. Могу ли я что-нибудь сделать для вас, пока вы ждете? – настойчиво интересуется Нерон, переводя взгляд с одного «скорпиона» на другого, а затем вновь останавливается на мне.

В его глазах теплится недоумение, но он рассматривает меня и делает это очень искусно: создается впечатление, что я ему интересна, хотя на самом деле он считает кинжалы в ножнах и прикидывает, насколько я опасна.

– Очень, – говорю я ему, отвечая не на озвученный им, а на застывший в его взгляде вопрос.

Понимающая улыбка, скользнувшая по лицу Нерона, говорит мне, что этот факт его скорее соблазняет, чем сдерживает.

Он оглаживает член, его глаза, полные похоти и разврата, не отрываются от меня.