Орден Ассасинов

Чтобы четко понять, почему это должно быть так, надо осознать новые возможности психологии Маслоу и МакДугалда. Назначение робота, нашей автоматической части - перенять любое действие, которое мы повторяем - дыхание, например, или общение на своем родном языке. Но есть определенные действия, которые нельзя передать в руки робота. Я пишу книги двадцать лет, но я не могу переложить эту обязанность на моего робота (хотя критики будут использовать мои слова для этого). Для написания необходимо, чтобы мое «Я» - необходимая думающая часть меня - старалось осознать эту свободу. Робот помогает мне - при выборе слова и фразы, когда я печатаю, - но его надо крепко держать на его подчиненном месте. Робот слишком легко может взять на себя больше, чем положено. (Вот, что случается почти со всеми писателями, когда они становятся старше - Олдос Хаксли и Эрнест Хемингуэй слетели с катушек; легко узнаваемые изыски загубили творческое содержимое, и книга стала похожа на огромную оболочку лобстера с очень маленьким лобстером внутри.) Однако бывают моменты, когда «Я» и робот достигают нового уровня сотрудничества, оба работают при максимальном давлении, и в эти моменты появляется ощущение, что все идет правильно. Вот почему девушка стала лучше играть в теннис. «Я» окрепло, робот перестал господствовать над ним, и сотрудничество перешло на новый уровень результативности.

Теперь можно увидеть, почему терапия МакДугалда работает так хорошо и так быстро. Скучающий, возмущенный человек - это человек, над которым доминирует робот. Взывая к его сознанию, к тому, что Маслоу назвал бы «более высокой его природой», Йонановский врач давал «Я» цель, причину для того, чтобы стать активным.

Это возвращает нас назад к важности воображаемого образа. Прежде чем актер сможет сыграть свою роль, он должен составить четкое представление о персонаже, которого он играет. До тех пор пока у него нет этого представления, он идет на ощупь в темноте. Как только он понял личность персонажа, которого он играет, может «войти» в роль, и ему больше не надо беспокоиться об актерской игре; он просто становится персонажем, пока стоит на сцене.

Но что случается, когда он «становится» персонажем? Мы говорим, что он «видит себя» в роли. Будто позади него есть зеркало, которое пусто пока он учит роль. Но в нем постепенно начинает появляться персонаж, которого он играет, словно медленно материализующееся привидение...

Воображаемый образ необходим для любого результативного действия. Причина, по которой застенчивые подростки столь неповоротливы и неуклюжи, заключается в том, что их «зеркало» отражает расплывчатый и затененный воображаемый образ. Вот почему они так обеспокоены мнением других людей о них: это помогает им сформировать воображаемый образ, создать умственную картину того, кто они такие. И это еще одна причина, по которой мы ненавидим бездействие и предпочитаем быть вовлеченными, возбужденными, увлеченными; действие, участие создает четкий воображаемый образ, дает нам положительные ощущения того, кто мы. Вот почему подростки сбиваются в банды и с ревом носятся по округе на мотоциклах; это вспомогательное средство для крайне важного дела - создания воображаемого образа. Это также объясняет, почему человек, заключенный в абсолютно темную и звуконепроницаемую комнату, ломается; когда нечего делать, нет никакого ощущения цели, его воображаемый образ медленно расщепляется. Вот почему Петер Кюртен стал сериальным убийцей-садистом; в тюрьме для мелких правонарушителей его часто переводили в одиночную камеру за неповиновение, и чтобы сохранить рассудок, он проводил время, удовлетворяя свои сексуальные фантазии, которые становились все более жестокими, чем более подавленным он себя чувствовал.

Хотя физическая активность важна, она не является абсолютной необходимой для воображаемого образа. Представьте человека, пристально смотрящего в зеркало, но не видящего там отражения. Неожиданно в освещенном окне он видит девушку, которая начинает снимать свою одежду. Его внимание сосредотачивается; и незамедлительно его лицо появляется в зеркале. Это действие фокусирования, благодаря которому образ застывает.