Орда

— Ясно всё! Все и всегда хотят нечто большего и лучшего, такова человеческая природа. Но запомни, мой дорогой двуродный дед Котян, предложенные мной тебе условия — и так намного лучшие, чем то, что имеют русские князья! Суздальские князья, например, из городов переехали править чухонскими деревнями и ничего, помалкивают! А тебе, как своему родичу, я и так даю много больше, чем следовало бы! Особенно учитывая вашу ненадёжность.

— Как так!? — искренне возмутился Котян.

— Твои единокровцы, половцы Средней Азии или как их там называют — кипчаки, уже сослужили плохую службу государству Хорезм — шахов. Находясь на службе шаха Мухаммеда, они своими беспрестанными набегами опустошали земли и города, тем самым подставляя шаха, делая его ненавистным для собственного населения. Но был бы толк, а его нет, от монголов кипчаки Хорезм не спасли! В Грузии, когда вы, говоря «вы» я имею в виду не тебя конкретно, а ваш народ в целом…

— Позволь напомнить государь, кипчаки — половцы отчасти и твой народ тоже!

— Пусть так, спорить не буду. Так вот, будучи на службе в Грузии кипчаки умудрились передраться с грузинами на виду у врага — это уже, ни в какие ворота не лезет! Да и на Калке, а до этого с аланами — касогами тоже были схожие ситуации с вашим участием. Поэтому, сразу предупреждаю, никакой вольницы на моей службе у вас нет, и не будет! Не дай Бог попробуете хоть раз учинить набег на русские земли — монголы вам ангелами по сравнению со мной покажутся. Предательства и ослушания приказов я никому не прощаю и не спускаю с рук.

— Я об этом знаю государь! Ты три года назад не пощадил даже своих близких родичей.

— Вы постоянно будете привлекаться в походы, и использоваться мной как лёгкая, манёвренная конница — для разведки, преследования врага и ослабления его сил во время переходов.

— Служить под рукой величайшего государя, равного Искандеру Двурогому — величайшая честь для всего нашего народа!

— Оставь своё славословие, КНЯЗЬ, теперь я тебя именно так буду титуловать. Времена вольных ханов сгинули безвозвратно. Теперь все половцы будут не только служить на благо Руси, но и беспрестанно находиться под её защитой!

— Мы будем служить тебе верой и правдой, государь!

— На счёт веры — православие вы будете обязаны принять!

— Примем! У нас и так много крещённых.

На пиру, впрочем, довольно скромном, по части спиртного, Котян преподнёс мне в дар одну из своих дочерей — четырнадцатилетнюю красавицу — смуглянку. Отказываться от живого презента я не стал, иначе была бы обида. А потом подумал — если во время ВОВ у краскомов были ППЖ (походно — полевые жёны) — то я чем хуже? Тем более, тут же окрещённая местным «капелланом» и принявшая в крещении имя Ксения, дочка хана Котяна была не понаслышке знакома с походной жизнью. Это было ей в плюс в такой ситуации. Данное обстоятельство вообще отличало всех половчанок в лучшую сторону, по сравнению с привередливыми русскими княжнами, проводящих всю свою жизнь в теремах.

Сыновей хана в заложниках у себя я тоже оставлять не стал. Возиться с ними выходило слишком накладно, видеть их в своей свите я категорически не желал. Поэтому я заверил хана Котяна, что всецело ему доверяю, и никаких аманатов мне от него не требуется. И если пожелает князь видеть своих сыновей тысяцкими лёгкой конницы, то пускай присылает их в Смоленск на будущий год. На том мы и расстались, довольные друг другом.

На расстоянии дневного перехода до Киева, у погоста Булично, Михаил Всеволодич разбил огромный военный лагерь. Селение Булично было одинаково удалено, что от Вышгорода, что от Киева, уклоняясь при этом на запад, удаляясь, таким образом, от русла Днепра на многие километры.

— Незаметно выйти в тыл черниговцам не получится. Вся местность от Булично до Киева заполнена союзными Киеву конными дозорами клобуков. — На срочно созванном военном совете докладывал Душило. Галера Анфима только что вернулась в Вышгород, ранее успев сплавиться вниз до самого Киева.

— Какими силами располагает князь, узнавали у пленных?

— Так точно, государь! Князь Михалко собрал десять тысяч конных дружинников, ляхов и венгров около двух тысяч, а также копченых берендеев, торков, клобуков, всю ту падаль степную, что убила твоего отца, Изяслава Мстиславича, государь! И сорок тысяч пеших воев. И это не только кияне, но и собранные Михалкой ополчения из Галиции и Черниговщины.

Встал, пожал руку Душиле:

— Будем их воевать, брат!

Глава 12