Орда

Прямо на таможенных складах, ныне забитых под завязку армейскими припасами, оружием и зимней амуницией, меня разыскал гонец, посланный из Можайска со срочной голубиной почтой. Эта почта, в свою очередь, была выслана из осаждённой монголами Москвы, что само по себе стало для всех новостью.

То, что произошло в Рязани в нашем войске уже ни для кого не было секретом. Рязанский князь Юрий Ингваревич, после известия о гибели в ставке Бату — хана своего сына Фёдора, собрал свою рать и двинулся к реке Воронежу, где и потерпел сокрушительное поражение. Погиб также Муромский князь Давид Ингваревич, коломенский князь Глеб Ингваревич и Пронский князь Всеволод Ингваревич.

Монголы двинулись на Рязань, по пути захватывая и предавая огню Пронск, Ижеславец, Белгород и Борисов — Глебов. К 16 декабря 1237 г. Рязань была осаждена силами семи чингисидов (Бату, Орду, Гуюк, Мунке, Кулькан, Хадан и Бури). За стенами Рязани к тому времени укрывалось 25 тыс. человек (к 10 тыс. горожан, в момент опасности, прибавились жители окрестных сёл). Рязань могла выставить не более 3–4 тыс. вооружённых ратников — ополченцев. Силы противоборствующих сторон были несопоставимы и 21 декабря, на шестой день осады, монголы штурмом овладели городом.

В последний день был убит князь Юрий. Кроме него погибли во время осады его брат Олег, племянники Роман, Глеб и Давид, вдова Евпраксия вместе с молодым сыном, княжичем Иваном. Из всей княжеской семьи уцелел лишь Ингварь Ингваревич, ныне скрывающейся где — то у суздальских князей. 1 января 1238 г. монгольское войско оставило Рязань и по льду реки Оки двинулось к Коломне.

Новостью для всех, только, пожалуй, кроме меня, стало поражение русских войск, случившееся под Коломной 10 января 1238 г.

По моим давешним, впрочем, довольно дилетантским подсчётам, вся Русь, без учёта моих владений, могла выставить более 80 тысяч войска. Такая относительно скромная цифра, плохо согласующаяся с численностью войск Смоленской Руси, объяснялась особенностями призывного контингента. На Руси в войска набирали в основном жителей городов, в отличие от моей армии, состоящей сплошь из мобилизованных и прекрасно обученных сельских жителей. Так, лишь в 6–ти русских городах проживало по 20–30 тысяч жителей (Киев, Новгород, Галич, Владимир Волынский, Чернигов, Владимир 3алесский), что позволяло им выставить от 3 до 5 тысяч воинов (не более пятой части населения). В менее крупных городах (Ростов, Суздаль, Рязань, Переяславль) жили от 5 до 10 тысяч человек, а в основной своей массе в поселениях не собиралось более 1000 человек одновременно.

Князь Юрий Всеволодович бросил под Коломну, во главе со своим сыном Всеволодом, все свои наличные вооружённые силы. Плюс, там же были задействованы остатки рязанских ратей. Таким образом, с русской стороны в битве на р. Оке приняли участие около 20 тысяч человек, из которых, профессионалов, хорошо знакомых с воинским делом было не более 1/3.

Однако и даже такие «полулюбительские» войска, состоящие в массе своей из мирных горожан, собранные на скорую руку и тут же брошенные в бой, сумели нанести монголам, под Коломной, весьма чувствительные потери. Погиб Кулькан, единственный сын Чингисхана, участвовавший в Западном походе. Это со всей определённостью говорит как минимум о серьёзном разгроме тумена Кулькана, что косвенным образом подтверждает сведения из других источников о почти 10–тысячных потерях степняков (убитыми и ранеными). Следует полагать, что и в Рязанской земле монголы потеряли не меньше 5 тыс.

От дальнейших подсчётов меня сбил разведчик, страшно выпячивая глаза, он вещал своим заворожённым слушателям и по совместительству моим воеводам:

— Узнав о гибели Кулькана — хана, Бату — хан вместе со своим ближником, воеводой Судубаем, привели отставшие тумены под стены Коломны. Но их помощи не потребовалось, у Батыговых братьев хватило собственных сил взять город. Татары побили насмерть рязанских дружинников, пали смертным боем рязанский князь Роман Ингваревич, воевода Еремей Глебович. Горожан татары полонили мало, видать, лютовали они сильно из — за смерти Кулькана. А потом и вовсе учудили — прямо на центральной площади города, на месте сгоревшей церкви Воскресения, сложили большую кладку из брёвен, загнали туда полсотни коломенских девиц, затем водрузили сверху разодетого в шелка мертвяка Кулькана вместе с убитыми тут же его конями в золотых сбруях. Рядом сложили второй громадный костёр — уже для павших татарских воинов. А затем оба костра одновременно подожгли! Заживо сжигаемые девки кричали, монголы тоже что — то по — своему орали, провожая хана и своих собратьев, наверное, прямиком в ад! Вот такое у нехристей погребение! Три дня и три ночи пировали они на дымящих развалинах Коломны, а потом двинулись дальше в путь, пошли на Москву.