Орбитал

«Сынок! Ты все здорово придумал. Привет Любошу, старому мошеннику. Скажи ему, что Одиссей вновь возвращается в Итаку. Я тут покопался в литературе — есть идеи, как переделать один вездеход в полноценный пентеконтор. Чтоб к моему приезду ты свалил из китайского сообщества — будем создавать свое. Всыплем этим задохликам!!! Жену твою постараюсь плавно подготовить».

Гуопин рассмеялся. Он обернулся к стоявшему у порога Шаоюну, чтобы поделиться радостной вестью, но вдруг на плацу истошно заверещал ревун. Пока китайцы оставались на вершинах рейтингов — они являлись для всех отличным боевым раздражителем.

Загребая пыль желтыми сафьяновыми сапогами, правоверные шли на битву с гяурами. Увязая в песке, в бой топала тяжелая пехота Османской империи. Темны и злобны были их пластиковые лики, недобрым пламенем полыхали фотоэлементы. Огонь священной войны гнал вперед цвет Блистательной Порты. Четверо големов в арьергарде несли паланкин султана турецкого дивана — Йылдырыма-паши. Рядом с правителем, под атласным опахалом расположился млеющий от непривычной жары с выражением тоскливой безысходности на плоском лице Верховный судья дивана — имак Санкарбырлаз. Вот паланкин накренился, преодолевая гребень дюны, и из-под ног имака скользнул пластиковый чемоданчик с нашитым на нем красным крестом.

Жесткость

— Сегодня — главный день в вашей жизни. Все осознают этот простой факт? — наставник прожег взглядом шеренгу кадетов.

В глазах каждого читался подобающий уровень бесстрашия, презрения к боли и неукротимой жажды проявить себя. Исполосованное морщинами лицо ментора накрыла тень насмешливой ухмылки. Очередной выпуск. Новые боевые щенки покидают логово. Интересно, каким он сам выглядел со стороны тридцать шесть лет назад? Да ровно таким же! Готовым на все и одновременно беспомощным. Вслушивался в напутственную речь инструктора и старался не выдать волнения перед финальными зачетными поединками. Вот и они: украдкой проверяют протекторы на костяшках, нервно сжимают и разжимают кулаки. Каждый мысленно уже там, где бушуют болельщики. В головах лихорадочно прокручиваются коронные приемы, вспоминаются и вновь примеряются шаблоны поведения, тактические элементы. Но все заготовки вскоре опрокинет бешеный шквал норадреналина, кортизола и прочих естественных допингов. Пискнул таймер. Десять минут. Пора начинать. Ментор поправил портупею, хлестко протянул стеком по блестящему черному голенищу, сбивая несуществующие пылинки, и важно откашлялся. На его грудном коммуникаторе пламенело число «87» и каждый курсант готов был умереть, чтобы заслужить право на такие же цифры.