Орбита смерти

- Нет, я возвращаюсь к кассете. Похоже, что запись была сделана во время заседания или встречи. Кто-то из них предал, понятия не имею, кто и зачем. Впрочем, у них имеются свои счеты. Простите, можно ли стакан холодной воды? - попросил он, с трудом глотая слюну.

- И что ты теперь будешь делать, Малькольм? - отозвался Кейн.

Советник президента подал Ханне бутылку тоника.

- Боже, что за галиматья... Что я буду делать? - Он очнулся. - Как это что? Немедленно сообщу президенту.

4

"Вашингтон, 13 июля, 12.00 дня

Семь месяцев президентства Норберта Диллона прошло довольно-таки безболезненно. Наверняка это было заслугой наследника Бейкера, как считало большинство американцев, совершенно не знающее о закулисных счетах и расстановках сил. Диллону в значительной степени удалось вернуть доверие избирателей к Белому Дому, хотя его окружала та же самая старая Бейкеровская команда с Хьюгзом, Фоллом и Хардингом, а за всеми следил невидимый Меллон.

После смерти Бейкера из загашника вытащили его грязные делишки и бросили на откуп прессе, которая буквально захлебывалась подробностями покушений на африканских лидеров, аферами взяточников, подкупами и шантажами. Всю вину свалили на покойного президента, в результате чего Норберт Диллон появился на политическом небосводе Соединенных Штатов чистеньким как слеза. Он был глубоко верующим президентом, и народ в него верил тоже.

Диллон провозглашал, что жить и управлять следует по-божески. Он органически не терпел критики и слушал, если уже приходилось выслушивать, только Меллона. Но об этом ник-то не знал.

После двухчасов ожидания Ханна и Кейн очутились в Овальном Кабинете, рабочем кабинете президента Соединенных Штатов Америки. Там они встретили ряд лиц, созванных на чрезвычайное заседание. Ник Малькольм представил всех. Диллона ожидали: Реджинальд Прайс, директор ФБР; генерал Шинен из Пентагона; Брайян Хетчер, директор НАСА, и Альберт Конн, директор ЦРУ. Помимо Прайса Ханна никого лично не знал. Кейн находился в значительно лучшей ситуации. С Конном он играл в гольф, с Хетчером переписывался, а сын Шинена пару лет тому назад проходил практику в его адвокатской конторе в Вашингтоне.

Ровно в 12.00 в кабинет вошел Диллон. Пожав руки прибывшим, он уселся за большим, резным письменным столом. На почетном месте справа от него стоял флаг США, а слева - президентский штандарт.

Ник Малькольм включил магнитофон. Через несколько минут кассету выключили. По желанию Диллона запись прослушали еще раз, а потом и в третий раз. После четвертого прослушивания магнитофон выключили, и в кабинете повисла мертвая тишина.

- Господа, - начал президент, - подробности этого дела мне известны, и я считаю, что мы не можем им пренебрегать. Я предлагаю отменить старт и по возможности перенести его до выяснения всех обстоятельств. Мы не можем позволить, чтобы вся администрация выставила себя в смешном виде в самом начале правления. Нет, исключено, абсолютно исключено. Прайс, вам поручается исследовать данную проблему и представить нам результаты.

Генерал Шинен поднялся со своего места.

- Мистер президент, - заявил он, - мне кажется, что мы обязаны сделать все, чтобы избежать поспешных решений.

- Я не слишком понял, что вы имеете в виду. генерал. Ведь это же первый за всю историю Соединенных Штатов атомный шантаж.

- Все так, мистер президент, но отмена полета будет означать потерю пяти миллиардов долларов, поскольку отзыв первого старта искалечит всю остальную часть проекта "Рубиновый Чирок". Я не смею давать вам советы, но общественное мнение может выразить резкий протест против такого разбрасывания деньгами. Выборы...

- Господин генерал, - перебил его Диллон, - уж позвольте вопросами выборов заняться мне самому. Сейчас же для этого ни время и ни место. Я остаюсь при собственном мнении, но мне хотелось бы выслушать и вас.

- Можно? - поднял руку Конн. - Мне кажется, что мы не должны излишне поддаваться эмоциям. Признаюсь честно, сначала меня перспектива похищения перепугала. У меня не могло уместиться в голове, чтобы кто-нибудь предпринял такое рискованную операцию. Но я считаю, господин президент, что генерал Шинен прав. Полет обязан состояться согласно плана. Я разделяю ваши опасения и считаю, что нам следовало бы создать нечто вроде штаба, главной задачей которого станет дополнительное обеспечение миссии.

- Согласен с вами на все сто, - чуть ли не зааплодировал Шинен. Следует разобраться. Старт назначен на завтра, на 12.00. Двадцать четыре часа при всех возможностях ЦРУ и ФБР вполне хватит.

- Не надо нас переоценивать, господин генерал, - отозвался Прайс. Одной только техникой всего не добъешься. Двадцать четыре часа это вовсе не так уж и много.

- Лично я за то, чтобы пытаться, даже если времени у нас мало, - Конн поудобней устроился в своем кресле. - Уж лучше это, чем ничего не делать.

- А вы что думаете? - обратился Диллон к Ханне.