orangeroofhousedeedeepic

вечную жизнь, так почему же нам не стать такими? Мы могли бы….

Эйдан оттолкнул её. В его глазах читалась такая боль, какую никто и

никогда не видел в нем.

— Забудь об этом. Это не дар, а проклятие.

— Я не хочу, чтобы всё было вот так, — прошептала Глория, отступая назад.

— Мне мало такой жизни, какую я веду сейчас. Я устала…

— Ты устала?! — повысил голос Эйдан. Он закрыл глаза, прижал руки к

голове, и через мгновение, овладев собой, холодным тоном отчеканил: — А я хочу,

чтобы ты была женой и матерью. Это все, что мне нужно.

Он развернулся и ушёл. Глория неподвижно стояла несколько секунд, а

затем он услышал звон полетевшего на пол фарфорового сервиза.

***

После самой тёмной ночи наступает рассвет. Но иногда случается, что ночь

затягивается. Не успев оправиться после разрушительной Великой депрессии,

люди столкнулись с ужасами Второй мировой войны. Однако, семью Ван Голд это,

как ни странно, чуть-чуть сплотило. Возможно, причина была в постоянно

грозившей опасности, а возможно и в том, что Глория, воодушевившись, вновь

вернулась к карьере певицы, сменив для безопасности имя и имидж. Хотя её и так

никто бы не узнал: людям было просто не до какой-то джазовой певицы,

блиставшей в беспечные двадцатые. Поднимая дух солдат, выступая на концертах

для военнослужащих, Глория почувствовала себя гораздо лучше.

Казалось, что и с Эйданом её отношения наладились и даже вернулись в то

счастливое состояние, которое было у них до брака и в его первые дни.

Результатом этого потепления стала нежная белокурая и голубоглазая малышка

Эмили, появившаяся на свет на после окончания войны.

И все повторилось.

Послеродовая депрессия, истерики, холодность и отчуждённость.

Добавилась ревность к Эмили (а девочка, как впрочем, и Тристан, отчаянно

нуждалась в матери), проведение вечеров вне дома с совершенно неизвестными

компаниями, и многие вещи, о которых Эйдан лишь догадывался. Его надежда, то

ослабевавшая, то усиливающаяся, постепенно начала угасать.

Однажды вечером ему не хотелось возвращаться домой после работы. Не

хотелось вновь столкнуться с рыдающей Глорией или узнать от слуг, что миссис

Ван Голд опять отбыла в неизвестном направлении. Лишь мысль о том, что его

выбежит встречать Тристан, его гордость, его музыкально развитый мальчик, а в

детской возится с игрушками малышка Эмили с золотистыми локонами, подняла

ему настроение и направила домой.

Тристан не выбежал. Он сидел в гостиной и бездумно смотрел на камин, как

когда-то делала и его мать. У Эйдана сжалось сердце в предчувствии какой-то

катастрофы. Управляющий домом, сменивший Дэвида, которому пришлось уехать

к родным в Бриджпорт, стоял в проеме арки, бледный и испуганный.

— В чем дело? — требовательно спросил хозяин, пытаясь отогнать от себя

мрачные мысли и панику.

Управляющий развел руками.

— Простите, мистер Ван Голд, — пролепетал он. — Я пытался её

остановить…

Не дослушав, Эйдан ринулся наверх. В спальне царил беспорядок, все

ящики из комодов были выдвинуты, гардеробная была нараспашку. Вещи Глории

отсутствовали. Не было ни её любимых платьев, ни перчаток, ни туфель. Не было

71

[email protected]

и драгоценностей из белого золота и бриллиантов, которыми её щедро одаривал

Эйдан в надежде вернуть былое и порадовать жену.

Она уехала.

Эйдан медленно подошел к окну. Солнце лениво разливало своё багряное

золото, и закат окрашивал город в розовые тона. Среди всей тяжести

произошедшего, обрушившейся на Эйдана, робко прорастало незнакомое чувство.

Чувство облегчения.

Он услышал радостный лепет и обернулся. Эмили умудрилась приползти из

детской в спальню, находясь под присмотром няни, к которой привыкла больше,

чем к матери. Девочка устроилась на ковре и, глядя на Эйдана абсолютно

любящим взглядом, что-то промяукала на своем младенческом языке. И,

несмотря на овладевшее им состояние полной опустошенности, он улыбнулся.

— Папа, — вдруг довольно четко произнесла Эмили и довольно уставилась

на отца. Эйдан застыл в радостном изумлении. Её первое слово…

***

— Папа, — повторила Эмили, в нетерпении постукивая туфелькой по

паркету.

Эйдан оторвался от воспоминаний, отвернулся от окна, через которое было

видно, как вода в фонтане переливается розовато-сиреневыми оттенками в

сумеречных лучах, и взглянул на дочку.

— Потрясающе! — вырвалось у него. — Ты сегодня выглядишь просто

прекрасно!

Маленькая вампирша нетерпеливо тряхнула волосами. Эйдан не мог

поверить, что в кои-то веки джинсы и бесконечные розовые майки она сменила на

очень элегантное миниатюрное платье черного цвета.

— У нас тематическая вечеринка в «Бархате», — пояснила она. — Хэллоуин

же, ты забыл? Ты поедешь с нами?

Ван Голд вздохнул и рискнул приобнять свою маленькую бунтарку.

— Прости, милая, но у меня ночью самолет в Италию. Дела в Монте-Висте.

— Как всегда, — ответила ему Эмили, погрустнев.