Оракул смерти

— Когда ты попал сюда, я начал творить заклинание. На это потребовалось время, и мне пришлось занимать тебя светской болтовней. Теперь ты не сможешь воспользоваться Орбом Возвращения.

Волна кипящего воздуха окатила Конана. Стало нечем дышать, он скорчился, хватаясь за горло.

— Я не хочу, чтобы все решили, будто мой дом — это проходной двор, — продолжал Молох. — Полагаю, ты поймешь. Впрочем, нет — у тебя же никогда не было своего дома…

Тот, кто вступает в бой, должен быть готов к поражению. Конан никогда не думал, будто он бессмертен или непобедим. Он не хотел умирать, но знал — однажды пробьет час и для него.

Может, сегодня?

Киммериец чувствовал — еще немного, и сознание покинет его, чтобы никогда не вернуться. Нужен последний, решающий рывок — но где взять на него сил?

И вдруг, в сознании Конана вновь прозвучали слова Оракула:

— Ты можешь спасти сына герцога.

Значит, шанс есть! Провидец ни разу не ошибался. И этой мысли, бодрящей, как глоток морозного воздуха — оказалось достаточно.

Конан перекатился по полу, оказавшись под резным троном. Сверху раздался голос:

— Спрятался? Я был прав, когда назвал тебя тараканом. Но ни одна щель не спасет от очищающего огня…

Серая тень легла на мрамор — Молох снижался. Пламенный шар пронесся по мозаичным плитам. В последний момент, Конану удалось выскочить из-под гигантского кресла.

Багряный Молох низко завис над каменным полом, изредка взмахивая крыльями. Высоко подняв меч, киммериец устремился к нему.

С торжествующим смехом, тварь вновь взмыла к полотку, прячась в неясных тенях. Но кончик ее хвоста, покрытый холодной чешуей, уже был зажат в руке Конана.

Ядовитые щупальца впились в кожу, но он лишь стискивал зубы. Монстр рванулся, пытаясь стряхнуть с себя человека — и варвар, покорный его движению, полетел вниз, а потом опять устремился вверх, превратившись в живой маятник.

На мгновение он оказался перед лицом чудовища. Северянин вонзил меч в шею твари, и тут же рухнул. Несколько долгих секунд он спрашивал себя — во что превратится его тело, ударившись о каменный пол. Но Молох еще не успел взлететь слишком высоко, и боль от падения возвестила Конану, что он еще жив.

Киммериец поднялся, и в этот момент силы оставили Багряного. Его тело бессильно изогнулось в воздухе, и устремилось вниз.

Теперь он был похож на мертвую бабочку.

Конан осторожно вынул Орб Возвращения, и, встряхнув его, убедился, что магический предмет снова работает. Киммериец встряхнул его и долго смотрел, как в глубине шара вспыхивают и гаснут далекие огоньки.

* * *

— Значит, Оракул ошибся?

Корделия заботливо покачивала ребенка в корзине. Герцог Альдо, опираясь на сучковатую палку, ковылял позади.

— Не знаю, — ответил Конан. — Людям нра-вится думать, будто в их несчастьях виновны боги, демоны или чудовища, вроде Багряного Молоха. Но войны начинаются из-за нас, а не по вине колдовства. Убей одного тирана — на его месте появится другой. Но научи людей быть свободными — и ни один деспот не сможет ими помыкать. Беда в том, что человек не хочет учиться этому…

— Значит, через двадцать шесть лет юный Альдо встретит другого монстра? Дракона, виверну или циклопа — а в остальном, пророчество сбудется?

— Думаю, так и произойдет. Предсказания редко сбываются так, как мы этого ждем.

Он бросил взгляд в сторону горизонта.

— Скоро закат, Корделия, и наша работа будет выполнена.

Эти слова напомнили девушке, что ей так и не представился случай проверить кошель. Однако сделать это, держа на руках корзину, было непросто, и аквилоика решила не торопиться.

Да и какой смысл торговаться о цене, когда услуга уже оказана?

Высокий старец с длинной белой бородой стоял у горного склона, окруженный тремя монахами.

— Послушники Монлюссоиа, — пояснила девушка. — Конан. Почему у всех добрых мудрецов должна быть седая метелка на подбородке? Встретить бы хоть одного с длинными черными усами.

Киммериец ответил:

— Люди мыслят шаблонно, Корд и. Они уверены, что именно так и должен выглядеть праведник. Иначе не примут его всерьез… Доброго вам вечера, святой отец.

Аббат принял из рук девушки корзину, и Конану показалось, что ребенок был весьма недоволен такой переменой. Впрочем, младенца никто не спрашивал.

— Добро пожаловать на землю обители! — указал настоятель, когда знакомство было окон-

Киммериец честно пытался запомнить имена всех монахов, но ему пришлось признать, что проще еще раз сразиться с Багряным Молохом.

— Теперь вашему сыну ничто не угрожает, герцог, — продолжал аббат. — Здесь вы в полной безопасности.

Крик ужаса вырвался из груди Альдо.

Воины, с гербом Багряного Молоха груди, появились на горной тропе. Их были сотни.

Впереди шествовал высокий шемит в леопардовой накидке поверх доспеха. Свой шлем он держал в руках.

Взгляд герцога устремился к далекому горизонту. Алый диск солнца купался в кровавых лучах.

— Мой сын умрет сегодня… — прошептал он.

— Прочь! — закричал аббат. — Не смейте осквернять землю Монлюссона.

Шемит бесцеремонно оттолкнул его.

— Мне нет дела до тебя, старик, — сказал он. — Я пришел за ним.

Рука в латной перчатке устремилась к Конану.