Оракул и его тень

Белозара передернуло.

— Давай без этого! Ты же не хочешь моей смерти от скуки? — простонал Белозар, глядя на друга.

Амос раздраженно фыркнул и закатил глаза.

— Это может длиться часами, Амос. Нам бы выезжать. Я уже слышу его, — говорил он с легкой тревогой в голосе.

— Хорошо. Пойдемте, — Амос пошел вперед.

Они двинулись по дороге от дома.

— Удачи! — Крикнул морской черт, немного переваливаясь за борт колодца.

Амос помахал в ответ, а Михей, кивнув, тявкнул.

— Береги дом!

Они прошли около получаса, и Амос кивнул Белозару. Святой осторожно свесился с коня и поднял Михея на руки. Михей пискнул от неожиданности и поджал хвост.

— Не нервничай ты так. Я тебя не обижу, — произнес святой, пока пытался усадить щенка поудобнее.

— Я не боюсь. Просто ты другой. — Михей поднял морду на Белозара.

— Ты о том, что я змей или… — Мужчина немного растерялся.

— Просто я однажды видел святого. Ты совсем не такой. — Мальчик посмотрел на Амоса.

Амос вздохнул, продолжая идти рядом, с остаточной хромотой.

— Он змей, родившийся святым… пока единственный экземпляр, так что он действительно отличается.

Белозар рассмеялся, отчего были видны длинные и острые клыки.

— Да, я немного другой, но разве это плохо? Я не страдаю от многих недугов моих собратьев. Лютены не бегут на мой запах, лишь бы поскорее сожрать, а вид крови… Мне тоже плохо, но явно не так плохо, как другим святым. По крайней мере я обычно в обморок не падаю. — Он усмехнулся. — Я так же, как и они, не могу есть мясо и навредить другим существам, за исключением порождений кошмара.

— Вы не можете навредить? — Мальчик с недоверием смотрел то на змея, то на Амоса.

— Да, так и есть. Слишком ранимая душа, — с легким налетом сарказма произнес Амос, прежде чем зевнуть. — Давайте устроим привал. Я еще не до конца восстановился.

Наступал вечер. Змей принес хворост. А учитель дал Михею задание разжечь костер магией. Сам он ушел за провизией. Михей все боролся с заклинанием, сидя у сложенных в кучку веток. Белозар сел напротив мальчика и поглаживал Розана по гриве.

— Вы так и не сказали, почему вы так избегаете своего защитника? — Он все еще пытался разжечь костер.

— Амос тебе совсем ничего не рассказывает? — Белозар слегка усмехнулся. — Не удивлен.

Михей снова попытался разжечь костер, но не получалось.

— Был у нас один… весьма неприятный случай. Мы много путешествовали. Как всегда, остановились в одной из деревень. Люди там были добрые… как нам показалось сначала. Все было как и всегда, я лечил людей, а Амос искал редкие ингредиенты в округе. Он мог пропадать в лесах целыми днями, если находил интересное место. — Мужчина с теплотой улыбнулся своим воспоминаниям. — Амос помогал людям своей силой. Тогда он еще не скрывал, что он чародей, и гонений на них тоже еще не было. Это сейчас одно слово, что ты чародей, и на тебя откроют охоту… Когда настало время уходить, люди попросили его остаться. Говорили, что погибнут без него. Они кричали, что он благословение Предвечной. Честно говоря, мы тогда сразу почувствовали неладное… Наш отказ подействовал на людей очень неожиданным образом. Жители деревни попытались схватить Амоса. Они посчитали, что он им принадлежит. Тогда я попытался вразумить их, но потерпел неудачу. В какой-то момент на меня напали и ранили. Я стал терять сознание.

Белозар опустил голову, смотря на ветки, которые должны стать костром.

— Серьезное ранение? — Мальчик беспокойно смотрел на него. Сама мысль, что кто-то мог ранить святого, вызывала дрожь по всему телу. Михей зажег костер, совершенно случайно.

— Не совсем, это просто моя болезнь святого от вида… крови… мне становится немного плохо, обычно я не теряю сознание, как другие святые, но в совокупности с ранением так и произошло. — Казалось, ему действительно было сложно даже рассказывать о крови, не говоря уже о том, чтобы смотреть на нее.

Михей помнил, как Белозар отводил взгляд от своих испачканных в крови Амоса рук, когда зашивал его раны.

— Тогда как вы выбрались, если Амос был связан, а ты был без сознания?

— Я очнулся, когда все уже кончилось. Мой защитник Шарун — большой змей. Он следил за мной, как и всегда. У нас тогда было соглашение: я пытаюсь справиться со всем сам, а он действует только в крайнем случае…Тогда меня ранили… Он убил их всех, никого не оставил в живых. Такова природа защитника. Главный инстинкт, который он не может побороть, — это защита своего святого. То, что он змей, усилило его кровожадность. В такие моменты его очень сложно остановить. После того случая он не позволял мне ни шагу от него отойти. Амос же перестал помогать людям открыто, а его методы несколько изменились…

— Какой же ты болтливый. — Из темноты леса послышался голос учителя.

Он шуршаще раздвинул ветки кустов и осторожно, поправляя кардиган, вышел к ним. Учитель положил у костра небольшой мешочек, а сам сел на землю.

Белозар с интересом заглянул в мешочек и достал оттуда растение.

— Лишайник? — с легким возмущением и удивлением произнес Бел.