Оракул и его тень

В доме было темно, и на кровати сидел дед Гриша с опущенной вниз головой. Он держался за сердце и тихо постанывал. Дедушка довольно сильно изменился. Казалось, он постарел не на год, а на целых десять лет. Его дом тоже совершенно запылился.

Амос быстро переступил порог дома и подтолкнул ребенка вперед.

— Здравствуй, добрый человек. Мы принесли тебе лекарство, — спокойно произнес Амос, вставая перед стариком.

— Дедуль, выпей! — Михей с обеспокоенными глазами протянул лекарство.

Дедушка с усилием поднял голову, смотря на гостей, и улыбнулся по-доброму.

— Спасибо, дети, но мне не надо. Я помру сегодня. Время, видать, мое пришло. Смертушка родная зовет с собою. — Дедушка, казалось, совершенно не переживал, только легкая грусть и боль отражались на старом лице. — Мне зельица ваши уже не помогуть.

— Но они помогут дать вам время проститься с близкими. — Амос посмотрел на дедушку. — Вы правы, ваш путь земной закончится сегодня вечером, а дела незаконченные остались.

— Таки не осталось у меня никого. — На его глаза навернулись слезы. — Михеюшка мой родной… сгубили его люди глупые…

— Дедуль! Тут я! Тут! Живой! Погляди! — Мальчик снял кулон и заплакал.

Глаза старика распахнулись, и он горько заплакал. Трясущимися руками он потянулся к мальчику, желая обнять.

— Зелье, — напомнил ему Амос.

Старик схватил зелье да выпил его залпом. Ему стало легче, и он крепко обнял Михея, как самую дорогую ценность.

— Родненький мой! Похорошел. Повзрослел! — Он крепко прижимал к себе ребенка, а крупные слезы заливали плечо мальчика, пропитывая одежду. — Я ж думал, ты год как… мертв… А ты он как вырос!

Голос дедушки сильно дрожал и прерывался. Густые брови, белые от седины, закрывали черные глаза. Амос сел на сломанную скамейку и медленно осматривал дом, давая мальчику с дедушкой провести это время до конца вместе.

С каждым часом дедушка выглядел все более и более усталым. Все в этой комнате понимали, что время заканчивалось.

Амос только тяжело вздыхал. Ему всегда было трудно смотреть на то, как утекала чья-то жизнь. Ему так хотелось уйти и позволить им провести это время наедине, но он понимал, что Михею нужен будет он.

— Господин чародей, берегите мальчика моего. Он хороший малый, — тихо произнес дедушка, укладываясь на кровать. Ему уже было очень трудно сидеть ровно.

— Не переживайте, я позабочусь о нем. — Амос тихо подошел к мальчику, приобнял за плечо и прижал к себе. — Его ждет великое будущее, я это чувствую.

— Хорошо… — еле слышно произнес старик и медленно закрыл глаза.

Амос прижал к себе Михея, который вовсю плакал. Сначала мальчик держал дедушку за руку, но, услышав последний вздох, испуганно вздрогнул. Он отдернул руку и вжался в учителя.

Амос успокаивающе гладил его по волосам и спине.

— Дедушка… я же… мы же чародеи, так почему мы не можем его спасти? — плакал мальчик, все еще пряча лицо в груди, пока Амос медленно выводил его из дома.

— Да, мы чародеи, но мы не боги и не трикстеры. Мы не можем сделать все. У всего есть конец, и это тоже часть нашего пути. Если бы у жизни не было конца, то и сама жизнь бы не была столь ценной для нас. Твой дедушка попадет к Анри и сможет переродиться. Возможно, он станет прекрасным соколом…

Когда они вышли из дома, Михей остановился на пороге. В его руках была старинная книга о корваксах, последнее напоминание о дедушке с его историями. Его глаза все еще застилали слезы, и он смотрел на заросший двор. Трава разрослась еще сильнее.

Михей хотел бы вырвать всю эту траву, но увидел маленькую мышь. Мышь смотрела на него из зарослей травы. Рядом с ней высунулись еще несколько голов поменьше. Мышата с интересом глядели на плачущего «великана». Это семейство жило здесь, и, вероятно, не только оно. Его злость растворилась. Только сейчас Михей начал понимать, что говорил дедушка об этой траве: «Так должно».

Глава четвертая. Слепая вера в себя

Время летело незаметно, месяц за месяцем прошло чуть больше полугода. Юноша следил за приготовлением зелья от давления, что пользовалось особой популярностью. Многие люди в деревнях страдали от этого недуга. Михей уже знал, что нужно для этого зелья и где это найти. Так что следить за очередным приготовлением было скучным для него занятием. Все, что от него требовалось, это молча сидеть и подавать ингредиенты тогда, когда нужно, и те, которые нужно. Учитель при этом ничего не говорил.

Это был один из любимых Амосом методов практики контроля предугадывания. Самым любимым после метода с шишками, конечно же. По крайней мере, так казалось мальчику. За эти полтора года, что он провел у чародея, он стал чуть выше и менее несуразным. Мужчина же за все это время не изменился ни на день. Михею даже становилось любопытно, сколько чародею на самом деле лет. Будет ли он таким же молодым всегда?