Опыт борьбы с удушьем

После учебы Боря вел секцию бокса в «Спартаке», и Сева приезжал к нему для тренировок. Были они одного роста, оба весили семьдесят килограмм, длинноногие и длиннорукие. Кулагин в основном показывал Севе приемы, но иногда отвечал ему по-настоящему.

Женя спортом не интересовалась, и кто такой Кулагин, не знала. Она не разделяла Севиного энтузиазма, когда тот, весь избитый, возвращался домой после тренировок и с гордостью рассказывал, что «на равных» дрался с самим олимпийским чемпионом.

Еще тяжелее ей было привыкнуть к его игре в карты. В любую свободную минуту Сева находил компанию и садился расписать пульку. По этому поводу они с Женей часто ссорились.

– Почему ты один такой, почему Игорь или Антон не играют как сумасшедшие весь день напролет, забыв обо всем?

– Я играю с первого курса. Мои друзья тоже играли, но по чуть-чуть, и потом бросили. Им неинтересно, потому что они не понимают игру. Они не достигли тех высот, которых достиг я. Я же вижу то, что видно только при определенном уровне.

– И что же это?

– Красота игры.

Женя передернула плечами и ушла на кухню. Он пошел за ней.

– Каждая раздача карт, у кого какие карты, как обмануть: сказать одно, показать другое, нестандартный ход сделать, чтобы тебя не просчитали. Это азарт. Уровень, на котором играю в преферанс я, – это уровень необычный. Он на несколько порядков превышает уровень других людей. Это не значит, что я намного умнее этих людей, но вот в плане преферанса мой мозг почему-то создан самым правильным образом. Каждый в чем-то своем находит применение своим способностям. Вот мои способности, так уж вышло, в игре в преферанс.

– Я этого не понимаю. Ладно бы ты еще выигрывал, раз у тебя такой уровень. Но ведь нет.

– Дело не в выигрыше. Хотя выиграть все равно все время хочется. Но главное, ты пойми, такой я человек. Я люблю играть в преферанс. Я играю во все. Я – игрок. Я за игру маму родную готов продать.

2

Сева защитился с блеском. Дипломную работу он готовил в Институте вирусологии, где занимался исследованием комплекса ДНК с металлами с помощью ЭПР – электронного парамагнитного резонанса. Он изучал, каким образом меняется спектр, когда есть голая ДНК и когда туда добавляют металл. Ему удалось доказать, что металлы ингибируют процессы в ДНК.

На защите присутствовала профессор Булатова, ученица Евгения Константиновича Завойского, первооткрывателя электронного парамагнитного резонанса, сама крупнейший специалист по ЭПР в стране. В конце она подошла к Севе и, единственному из всех пожав руку, сказала, что ей очень понравилась его работа. Игорь и Антон, с которыми Сева вместе работал в лаборатории и вместе защищался, чуть не умерли от зависти. Однако выяснилось, что, хотя руководитель лаборатории в Институте вирусологии, где они готовились к диплому, хотел их всех троих взять к себе на работу, мест в институте не было. Надо было начинать крутиться, искать работу в нормальном месте. Игорь и Антон, да и другие его однокурсники вовсю использовали свои связи и знакомства. У Севы блата не было, но была голова на плечах. Он верил в свою звезду. Он записался на прием к академику Богрову, директору Института океанологии, и с порога заявил, что хотел бы работать у них в институте стажером-исследователем. Институт занимался изучением Мирового океана, у него даже был свой исследовательский флот, прежде всего легендарный «Витязь» – главное научно-исследовательское судно страны, оснащенное самыми передовыми техническими средствами для научных наблюдений, пара судов поменьше, а также несколько подводных аппаратов для работы на глубинах до шести тысяч метров. Выйти на «Витязе» в открытый океан было бы осуществлением давней мечты. Сева еще мальчишкой зачитывался книгами о великих географических открытиях.

– Есть идея, – сказал Сева в меру удивленному академику.

– Ну-с, рассказывайте.

Идея была, как все гениальное, проста. В Мировом океане биомасса состоит из трех разных слоев: бентоса, нектона и планктона. Бентос – это все живое, что живет на самом дне. Нектон – это все, что движется в воде самостоятельно и способно противостоять силе течения, то есть рыбы, кальмары, водные змеи и все остальное. А вот разнородные мелкие организмы, свободно дрейфующие в толще воды и не способные сопротивляться течению, – это планктон: всякие простейшие, моллюски, ракообразные, яйца и личинки рыб, водоросли и прочее. Планктоном пронизана вся толща Мирового океана, от самого дна до поверхности воды. И если сквозь эту толщу движется крупное тело, будь это стадо китов или подводная лодка, оно непременно множество таких организмов заденет. Раз есть биологический организм, который определенным образом разрушается полностью или частично, совершенно естественно, что он при этом излучает энергию. Непонятно только еще, в каком именно диапазоне. Надо определить, в какой части спектра происходит это излучение. Речь не идет о световом спектре, то, что планктон светится, – общеизвестный факт. Интересно, разумеется, уменьшение длины волны. Может быть, это даже ультрафиолет.