Opus 1

Ева беспомощно взглянула на лицо незваного гостя под волнами недлинных русых прядей, озарённое топазовыми отблесками смычка. Бледное, точёное. Очень безобидное.

– Он ничего мне не сделал. Даже оружие не достал, просто убегал. – Ева указала на кинжал, рукоять которого выглядывала у незнакомца из-за пояса: умеренно позолоченную, как и щегольская бархатная куртка со стоячим воротником, облекавшая худощавое тело над узкими штанами. – А ведь оружие у него было.

– Если он и не убийца, то шпион. Он видел тебя. Ты правда думаешь, что можешь просто погладить его по головке и отпустить домой?

– Нет. – Приняв решение, Ева прикрыла глаза. – Но могу сделать другое.

Вскинула левую руку, нащупывая незримые струны.

***

Гербеуэрт тир Рейоль вошёл в комнату победителей, когда те пытались откупорить бутылки с игристым амелье[16].

Руки у усталых чемпионов слегка дрожали, так что пробки сопротивлялись и поддаваться не желали. Слуг не звали: собственноручно откупорить амелье после победы – старая добрая традиция, как и сражение с неподатливыми бутылками. После победителей ждал официальный пир в гостинице от устроителей турнира, но пока они пользовались короткой передышкой, чтобы расслабиться вдали от толпы поздравителей, обожателей и других игроков, сегодня оставшихся ни с чем.

В углу покоев, осыпанных конфетти и убранных праздничным красным шёлком, Миракл шутливо прятался за кубком, опасаясь пробки, которая в любую секунду могла выстрелить в самом неожиданном направлении. Остальные подначивали капитана открывать скорее, но когда тихо скрипнувшая дверь впустила внутрь наследника престола, замерли.

– Хорошая игра, – сдержанно проговорил Герберт. – Поздравляю.

Тишину нарушил громкий хлопок, с которым стукнулась о потолок пробка, обдав руки капитана пенной струёй.

Цветочная сладость разбавила запах пота и напряжения.

Склонившись перед принцем в коротких поклонах, чемпионы принялись разливать напиток по бокалам.

– Ваша ловушка во втором матче – нечто, – сказал Герберт, пожимая залитые амелье руки капитана – Кроу Сомитта, младшего сына владельца торговой империи Сомиттов, крупнейшего производителя осветительных кристаллов. – Обманули Драконов, как детей. Просчитано до мелочей.

Тот сердечно поблагодарил, не трепеща перед наследником, которого знал ещё со школьной скамьи. Не стесняясь, предложил гостю бокал, и тот отказываться не стал.

– Мне казалось, на пьедестале ты прослезился, – глотнув, заметил Герберт, пока другие посмеивались о своём.

– А, видел, как Миракл утешал меня в объятиях? – Кроу хохотнул. – Участвую седьмой год подряд, а кубок поднял только сейчас. Спасибо ребятам. – Он обвёл взглядом троих, которых привёл к победе, и Миракла, следившего за беседой из своего угла. – В этом году мы собрали славную команду.

– Может, хоть теперь перестанешь придавать игре такое значение?

Тот лишь плечами пожал:

– Каждый из нас придаёт чему-то большое значение. Делает что-то главной своей целью. Я счастливчик, раз могу концентрироваться на этом. Вам с братом такого не дано.

Герберт кивнул, соглашаясь. Просто, ни капельки не надменно хлопнул бывшего одноклассника по плечу.

Подошёл к кузену, ждавшему этого с бокалом в руках.

– Поздравляю, – сказал Герберт после пары секунд тягучего молчания. – Снова чемпион.

– Спасибо, – откликнулся Миракл довольно сухо.

Они смотрели друг на друга. Разные даже внешне: золото волос против каштана, холодная синь во взгляде – против тёплого ореха. И оба вспоминали двух мальчишек, сидевших когда-то на крепостной стене замка Рейолей, пока будущий владелец этого замка опаздывал на назначенный ему урок.

Покойный господин Рейоль не отменял уроки сына даже в честь приезда гостей.

«Отец тебя наверняка уже потерял», – говорил двенадцатилетний Миракл, пытаясь добросить до реки скорлупки орехов, надранных в саду.

«С другом можно и потеряться», – беззаботно отвечал двенадцатилетний Уэрт, болтая ногами над высотой, тогда казавшейся им огромной.

– Имя семьи не посрамлено. – Не оглядываясь на других игроков, Герберт протянул кузену руку. – Айрес тоже тобой гордится.

В жесте, которым Миракл пожал его пальцы, читалась почти брезгливость:

– Я не уронил бы честь Тибелей.

«Мой брат – грёбаный гений арены!» – кричал пятнадцатилетний Уэрт, обнимаясь с кузеном в этой самой комнате после первого его турнира.

«А мой брат просто грёбаный гений!» – кричал пятнадцатилетний Миракл, в счастливом экстазе и опьянении первой победы тоже напрочь забыв о манерах.

– Её Величество, стало быть, сомневалась? – заметил Миракл с усмешкой, чуть приподнявшей уголок узкого рта.

– У тебя бывали и неудачные годы, – откликнулся Герберт равнодушно. – Лично я никогда не сомневаюсь. «Победа превыше всего» – девиз Тибелей как-никак.