Opus 1

Скелеты облетелых деревьев тянули к гостье тощие ветви. Сквозь тёмный сад дорога круто спускалась к мосту через реку, каменным замковым стенам и воротам – они, естественно, оказались заперты, как и врезанная в одну из створок небольшая дверь. Прежде чем схватиться за тяжёлый засов, Ева осторожно коснулась его смычком, но никакими подозрительными чарами тот не отбросило.

Она уже тянула к засову руку, когда услышала голос:

«Ко мне».

Приказ Герберта раздался прямо в голове, звеня колокольчиком из бархатистого льда.

Ноги тут же развернулись, чтобы нести свою владелицу обратно в замок. Все попытки противиться оказались тщетными – тело обернулось шарнирной куклой, которую кто-то волок за ниточку.

Перед глазами в обратном порядке проплыл только что проделанный путь: дорога через сад, каменная арка, внутренний двор с колодцем, двустворчатые двери в замок, лестница, по которой Ева совсем недавно спускалась. В конце концов ноги внесли её в библиотеку и приблизили к столу неподалёку от алтаря. Герберт сидел там: в удобном мягком кресле, закинув ноги на стол, с книгой в руках, закрывавшей его лицо.

Опустил её, лишь когда Ева беспомощно замерла напротив.

– И куда это мы собрались?

Его глаза походили на голубые льдинки, как никогда раньше.

Колдовские ниточки, проникшие под кожу и распоряжавшиеся телом вместо неё, стали ослабевать – и Ева широко улыбнулась:

– Прогуляться.

В её улыбке не было ни раздражения, ни злости. Она не рассчитывала на успех: за годы обучения привыкла, что на пути к одной-единственной удаче нужно перешагнуть через сотни неудач. Изо дня в день, часами, плавно переходящими в сутки, отрабатывать один и тот же недающийся пассаж, чтобы однажды, порой за минуты до выступления, он всё же тебе дался – занятие не для тех, кто не готов к неудачам.

Чтобы в один прекрасный день побег увенчался успехом, она обязана была предпринять провальную попытку. Показавшую многое.

– Ты всерьёз считаешь, что избегнешь предназначения, если сбежишь? – спросил некромант пренебрежительно. – Что сможешь обойтись без меня?

– Попытаться стоило.

Судя по лицу Герберта, цитату из себя любимого тот вспомнил.

– Любишь эксперименты, я вижу. Ну-ну. – Он вскинул книгу, закрыв скучающую гримасу, скривившую его губы. – Иди в свою комнату. В наказание не выйдешь оттуда, пока я не скажу. Это приказ.

Прежде чем ноги понесли её прочь из библиотеки, Ева всё же успела отвесить некроманту поклон. Со всей иронией, какую можно было выразить в одном изящном, годами натренированном движении.

В ответ её проводили долгим пристальным взглядом поверх потрёпанного книжного корешка.

Ничего, думала Ева, возвращаясь в спальню – по приказу, полностью согласовывавшемуся с её намерениями. Ещё посмотрим, кто кого.

Эльен тоже сдержал слово: на кровати ждал небольшой томик в лаконичной чёрной коже с дарственной надписью «Эдрилину от Кейлуса в доказательство, что мои слова о величии музыки имеют под собой основание». Почерк подписи был тонким, витиеватым, колючим – и после первых же страниц Ева прониклась к его обладателю сердечной благодарностью. Судя по гладкости и девственной чистоте плотной бумаги, книгу так ни разу и не открыли, и к лучшему: если некромант не знал того, что теперь стремительно узнавала Ева, это было ей только на руку.

Хотя магические экзерсисы и прочие события минувшего дня здорово её утомили, спать девушке по-прежнему не хотелось, а бесполезному бодрствованию она предпочитала полезное.

К моменту, как за окном посветлело, а голос Герберта велел ей спускаться в тренировочный зал, у Евы появилось вполне ясное представление, на что действительно способен её Дар, и смутное – как сопротивляться приказам некроманта. Впрочем, проверку всех её бредовых идей пришлось отложить. Пока же Ева отправилась на новый урок, радуясь, что в нынешнем состоянии после бессонной ночи ей не грозит вырубиться на парте или смотреть на учителя мутными красными глазами человека, способного думать лишь о двенадцатичасовом свидании с подушкой.

Тренировка была долгой, упорной и, надо признать, плодотворной. После тридцати-сорока попыток смычок наконец перестал капризничать, когда Ева его призывала. Вернее, Ева наконец поймала нужное ментальное состояние, поверив, что смычок не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда – он часть её самой, и достать его так же просто, как если б он был привязан к её пальцам. Требовалась лишь капелька концентрации, чтобы ощутить его в ладони за миг до того, как он действительно появится. Затем некромант велел воплотить на практике те заклинания, что вчера Ева заучила в теории. Получилось не с первого раза: одновременно проговаривать заклятие и выплетать пальцами руны – задачка не для дилетантов. Но потом Еву осенило, что это как двухголосные номера по сольфеджио – петь одну мелодию, играя на фортепиано другую…