Опции

— Жаль, что в стихах я разбираюсь хуже, чем в морфизмах, — грустно прокомментировал я. — Все эти тропы, гекзаметры и анапесты для меня — тёмный лес.

Я подмигнул Даше. Она, знакомая с моим извечным псевдоучёным словоблудием, дружелюбно засмеялась. Взбодрённый этим, я залпом проглотил банку пива и понёс какую-то высокоинтеллектуальную чушь, поминутно обращаясь к Толегу. Тот пыхтел, сопел, пытался задавить интеллектом меня, но разве мог косноязычный стильный юноша преодолеть в словоблудии прожжённого лофера! В голове у меня неожиданно всплыл второй пункт Устава лоферов: "Лофер должен постоянно подтрунивать над коллегами, особенно над теми, кто является трудоголиками". Поскольку туповатый ценитель Хайама Толег был явным трудоголиком, я только что этот пункт перевыполнил.

Вскоре Даша пересела ко мне, чем вызвала у меня величайшее злорадство в адрес Толега. Мы взялись с ней за руки и долго-долго говорили о полтергейстах, галактиках, машинах, лошадях и международной обстановке. Толег некоторое время пытался завладеть вниманием Даши, но потом, поняв бесплотность своих попыток, молча ретировался.

Вдруг в разгар милой беседы я вспомнил о важном деле.

— А где Таня Гребенщикова? И Сухов?

— Во даёт! — тоскливо засмеялся Рощин, как в трубу загудел. — С одной сидит, а про другую спрашивает. Приревновал, что ли?

— Чего ему ревновать, — заступилась за меня преданная Аня. — Он ведь меня только любит. А Сухов с Гребенщиковой вон на лавочке сидят. Возле главного корпуса. Их отсюда видно.

Она указала пальцем на окно. Я посмотрел на хорошо освещённую площадку перед главным корпусом и разглядел лавочку, а на лавочке — парочку. Коля и Таня сидели друг от друга на пионерском расстоянии. Даже отсюда заметно, какими жадными глазами глядит менеджер на девушку. Таня же не смотрела на него. Мне даже показалось, что она просто утомилась от убогих признаний Сухова, и это сильно радовало.

— А чего они в сауну не идут? — пьяно вскинулась Даша. — Позовите их кто-нибудь! Нефиг отделяться от коллектива!

— Просто Таньке похвастать нечем в сауне! — засмеялась Аня. — Она никогда не ходит. В купальник ведь вату не подложишь — сразу видно будет!

— Ты ведь не Аньку, а меня любишь! — прошептала мне на ухо Даша и погрозила пальцем. — Я ещё с первого дня заметила.

— Конечно, тебя! — подтвердил я тоже шёпотом, открыв новую банку пива. — Любовь с первого взгляда.

— Трубы пришёл менять! — вспомнила Даша моё первое появление в офисе и засмеялась. — Замеры, говорит, буду делать! Я тебе сейчас замерю!

— А, может, это просто перст судьбы, ведь я искал тебя всю жизнь! — сказал я пафосным сериальным голосом, и мы оба рассмеялись.

Мы напополам с ней выпили открытую банку, вышли на улицу покурить. Я был в одних плавках, а Даша в купальнике, и чтобы не замёрзнуть, мы крепко обнялись. Странное, наверное, зрелище: на фоне золотой осени полуголая пара в мокрых купальных костюмах стоит, крепко обнявшись, и курит, пуская дым друг другу в лицо. Мы докурили и продолжили прямо на улице нашу беседу, продолжая держать друг друга в объятьях. Я плохо помню, о чём мы говорили. Кажется, я говорил о соблазнении и приводил в пример себя. Мол, совращу я тебя сейчас, Дашка. А нетрезвая секретарша очень этому удивлялась и уверяла меня, что это ни мне, ни ей не нужно.

На другой день был тягучий семинар, на котором большинство сотрудников "Опциона" поминутно забывались в дрёме. После обеда, впрочем, все очухались. Выступали в основном начальники отделов, делясь опытом и рассказывая о грандиозных успехах компании на поприще продажи идей. Мне тоже выпала великая честь сделать доклад. Видимо, доложил об успехах я хорошо. Позитивно, как было принято говорить в компании. По окончании моего доклада все замерли. Затем сам господин Алексеев подошёл ко мне и пожал мне руку, что ни кому из предыдущих докладчиков он не делал. И тут наперебой ко мне начали подбегать докладчики, совать мне влажные пятерни и говорить о "креативности" моего выступления.

На этом скучнейшем семинаре я успел обратить внимание на то, что Сухов сидит рядом с Таней на последнем ряду — "места для поцелуев", и это мне очень не понравилось. В перерыве на обед он подскочил ко мне возбуждённый и радостный и похвастался, что вчера он чуть ли не соблазнил Таню. Врал, конечно, ибо из достоверных источников в виде Ани и Даши я знал, что они расстались в полпервого ночи и пошли по своим номерам порознь.

— Сегодня всё точно получится, — пообещал Сухов.

— Ну, успехов тебе, донжуан, — потряс я ему руку, и он просиял от самодовольства.

"Хрен тебе будет с маслом, а не Таня", — подумал я про себя.

Вечером Алексеев расщедрился на пивной фуршет. Было много пива, чипсов и танцев. Я станцевал медленный танец с Анькой, причём во время танца она меня опять приподняла и ощутимо несколько раз встряхнула. Потом, косясь на Алексеева, я пригласил на танец Дашу. Под пристальным взглядом генерального директора трезвая секретарша вела себя скромно, и в танце держалась от меня на приличном расстоянии, как от чумного.