Опрос с ответственностью

Обучал меня целый подполковник. Не намного моложе меня мужик. Возможно, он уже пенсионер, но вот, ходит пока что в погонах. Теорию я освоил быстро, минут за сорок, и мы перешли к практике. Ракету перед спуском надо подготовить. Ничего сложного, главное не перепутать последовательность операций, ну и не допускать совсем уж тупых ошибок. Последовательность я вскоре наизусть выучил, да так, что мог как скороговорку протараторить. Но мы с подполом и память рук нарабатывали. Наверно, раз сорок я зарядил устройство, и имитировал пуск. Норму 50 секунд стал под конец перекрывать, один раз даже за 42 секунды справился.

Тут как раз и время ужина наступило. После ужина я изложил подполу теорию — без единого замечания — и ещё двадцать раз проделал цикл подготовка-пуск.

Железная кровать с прогибающейся сеткой. Когда-то я спал на подобных. Тридцать с лишним лет назад. Но — заснул, как ни странно. А в шесть часов — подъём. Я не в казарме ночевал, а в небольшом домике, видимо, для офицеров. Так что санузел без очереди. Но — только умывание холодной водой, ни помыться нельзя, ни побриться. И даже не дали почистить зубы. Сюда же, в домик, мне принесли и завтрак. Увы, не слишком обильный. Манная каша, да кусочек сыра, да сливочное масло, да белый хлеб с сахаром. И чай. А потом появился тот же мужик.

— Вот ваша одежда, примерьте. Да, туфли. У вас образование на лице написало, так что там вы будете учитель. Это паспорт. Вот билет на поезд, на котором вы ехали в Брест на конференцию учителей физики и математики. Не доехали, и теперь идёте пешком на восток. Правда — и мужик улыбнулся — стингер в эту легенду не вписывается. Ну, вы окажетесь немного восточнее Кобрина, там война теперь, всё смешалось. Ещё раз повторю — всё зависит от вас и от удачи. Постарайтесь не быть растяпой и использовать оружие по назначению.

Рядом с домиком, метров пятьдесят всего, какой-то солидный ангар. Капитальный, бетонный. Как только мы вошли — я увидел устройства, которые я вчера так славно пронёс аж десять километров.

— Надевайте. Вам пора.

Плечи немедленно заболели. Не восстановились за 20 часов. Но и идти далеко не надо. Мужик открыл крепкую железную дверь, мы прошли помещение с какой-то военной электроникой, и вошли в дверь, ещё более внушительную. За ней зал, квадратов на двести.

— Идите медленно вперёд, с этой минуты ваша миссия начинается.

И он закрыл за мной дверь, я остался один. Долго с таким грузом не постоишь, так что я двинулся вперёд. Вдруг в темноватом помещении загорелся голубой свет. Я хотел посмотреть, откуда он идёт, но не успел. Свет вспыхнул ярко, я закрыл глаза. Меня слегка ослепило, и я не торопился снова их открывать. Появились какие-то звуки, где-то поблизости были люди, причём женщины и, кажется, даже дети. И пыль — столько, что я носом её почувствовал.

Открываю глаза — всё нормально, видят. Я в лесу, но совсем близко, метров тридцать, грунтовая дорога. Плохонькая дорога, просёлочная. Но вот народу там — как на Арбате в праздник. Идут на восток, навстречу солнцу. Большинство, 90 %, идут пешком. Есть телеги, каждую тащит одна лошадь. На телегах в основном вещи, и иногда дети. Взрослые рядом идут. Один грузовик с какой-то мебелью в кузове пробирается со скоростью пешехода. Вон там — корова, её ведут на верёвке.

Люди разные. Мужчин, женщин и детей примерно поровну. Наверно, многие женщины с детьми остались дома. Примерно треть мужчин — в форме. У некоторых за спиной винтовки, но у большинства оружия не видно. Просто идут вместе с гражданскими. Почти все угрюмо молчат, даже дети. Но всё равно какие-то возгласы или обрывки фраз всё время слышны.

Не долго думая, я разворачиваюсь, и иду глубже в лес. Могут и заметить, и заинтересоваться, подойти. Но, видимо, марш по пыльной песчаной дороге всех вымотал, никто не пошёл проверить, что там за человек в лесу. Скидываю стингер под что-то среднее между большим кустом и невысоким, но широким деревом — с десяти шагов уже ничего не видно в траве — и снова иду к дороге.

Мой план — присоединиться к каким-нибудь войскам. Один я далеко не уйду. Во-первых, тяжело, во-вторых, чуть ли не любой встречный спросит, что это у меня такое военное. Можно просто сидеть в засаде и ждать самолётов, но вдруг наземные немцы появятся раньше? Они, наверно, не так далеко. Или дезертиры. Или просто местные жители. А у меня никакого оружия кроме стингера, даже пистолета нет. Да и не помог бы мне пистолет.

Солдат по дороге идёт немало, но мне они не нравятся. Сразу видно, что они просто идут на восток, надеясь встретить тех, кто их организует, укажет, что делать. Все очень уставшие и растерянные. Даже те, кто идут группами и с командирами.

Я стою у дороги, смотрю, и никому нет дела до меня. Наконец, топает сравнительно организованный отряд. Около сотни бойцов, наверно, рота. Или остатки чего-то большего. Впереди сразу два командира. У одного аж четыре кубика в петлице — капитан. Другой — старлей.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться.

— Не разрешаю.