Опрокинутый горизонт

– Это ненормальное состояние. Нам обещали совсем другое, – в сотый раз повторил Гарольд, когда они вернулись к себе в отель. – Объяснения врача меня не слишком убедили.

– Что ты такое говоришь, Гарольд? Мелли провела пять месяцев в коме, дай ей хотя бы несколько дней, пусть придет в себя! – И Бетси глотнула сухого мартини, чтобы успокоиться.

– Завтра я потребую, чтобы меня принял директор Центра. То, что я сегодня увидел, совершенно не соответствует тому, что мне было обещано.

– Перестань! Ты увидел сегодня свою дочь. Ты смог обнять и поцеловать ее. Ты видел, как она сама встает с кресла, сама доходит до кровати, смотрит на нас, улыбается нам, она такая же красавица, как и до страшной катастрофы. Вот и радуйся вместе со мной, бери пример с меня: я не испытываю ни горечи, ни злости. Ты сердит на тех, кто совершил это чудо? Предупреждаю тебя, Гарольд, если ты немедленно не изменишь свое отношение, то тебе лучше будет вернуться в Нью-Йорк. Оставь меня с ней вдвоем на время ее выздоровления, – сказала Бетси, наливая себе вторую порцию мартини.

Гарольд взволнованно заходил по просторному номеру. Когда Бетси отправилась принимать ванну, он щелкнул пальцами, включая голосовое управление настенным экраном.

– Здравствуй, Скайви, соедини меня с моей ассистенткой! – громко скомандовал он.

– Я к вашим услугам, мистер Барнетт, – отозвалась ассистентка уже через несколько секунд.

Гарольд распорядился без промедления организовать ему встречу с директором «Лонгвью».

* * *

Касуко приняла его следующим утром. Жалобам Гарольда Барнетта необходимо было уделить первостепенное внимание, проявляя дипломатичность, чтобы не навлечь на себя его гнев. Люк провел в Центре бессонную ночь, к тому же обходительность не принадлежала к его сильным сторонам.

– Когда я подписывался на вашу программу – а я был, кажется, среди первых, кто вам доверился, – вы убеждали меня, что если с моей дочерью когда-нибудь случится несчастье, то при условии, что она выживет, вы сумеете ее исцелить. И вот вчера она едва нас узнавала!

– Мистер Барнетт, до вас нам оказали доверие шестьдесят семей и еще очень много после, и пока что ни одна не разочаровалась. Тогда, если я правильно помню, вы пришли ко мне, потому что Мелли влюбилась в аса авиационной акробатики, который собирался приобщить ее к своему спорту, вы еще назвали его дебилом. Или он был чемпионом кайтсерфинга? Хотя я могу спутать вас с другими родителями…

– Парашютист-акробат, горе-чемпион!

– Вот-вот! Теперь припоминаю… Но дебилом вы его точно назвали, верно? Вы боялись за Мелли, и мы обещали вам, что в случае несчастья «Нейролинк» позволит сохранить и восстановить ее мозг и что «Лонгвью» сможет предоставить вашей дочери самые современные медицинские услуги. Именно это и произошло, даже если тот дебил оказался ни при чем. Ваша дочь возвращается издалека, из невероятной дали, если вспомнить, с какими травмами она к нам поступила. Нынешнему состоянию ее здоровья можно позавидовать, – заключила Касуко, представляя, как улыбается Флинч с портрета, висящего в совещательной комнате. – Итак, мы пообещали вам лучшее, что способна предоставить наука, но не чудо. К Мелли вернется память. Я предоставлю вам отчет о процедуре восстановления, и вы удостоверитесь, что все прошло безупречно. Но очень вас прошу, будьте благоразумны, дайте ей время прийти в себя!

– Время, опять время! Сколько это будет продолжаться?

– Надо отпустить в среднем два месяца на функциональное переобучение, прежде чем пациентка не восстановится полностью – я имею в виду ее организм.

– Она сможет продолжить свою карьеру?

– Когда пройдет переобучение – да. Не вижу никаких причин, чтобы было по-другому.

– А ее интеллект, характер, память? Все это тоже было включено в ваши обязательства.