Оплошка

– Ты чокнутый!? – крикнул лев. Он тремя прыжками одолел расстояние до карманника. – Придурок долбанный! – ругнулся зверь, поворачивая голову к гиду. – Эй, архангел, что это за тип!? Он меня чуть не угробил! Покушение!

Гавриил задрал свою белую хламиду, положил усы в карман тёплых, шерстяных брюк, сказал извиняющимся тоном:

– Прости, это я виноват. Раб Божий помогал мне, так что все претензии ко мне.

– Может, он и помогал тебе, а хотел прихлопнуть меня! Царя зверей! Ты посмотри на его рожу! На этот маниакальный блеск в глазах! Он ненормальный! Ты, случайно, не цареубийца!? – обратился зверь к Сидоркину.

Тот стоял, опустив руки, и только хлопал глазами.

– Ты оглох или глухой!?

Из-за угла замка – того самого, откуда только что выбежал лев – вышел невысокий тип в балахоне средневекового палача, на поясе висел меч в ножнах. Он крикнул:

– Теобальдус! Тут пришла какая-то пантера, хочет пообщаться! Говорит, она беременна от тебя!

– Скажи ей, пусть типа, который сделал ей ребенка, поищет в другом месте! – выкрикнул лев. – Хотя, не надо, я сам скажу!

Самец оглядел Саню:

– Таким мужикам, как ты, место в аду! Зачем вас ещё в чистилище отправляют, не понимаю!

Царь зверей попрыгал прочь.

Подошёл архангел:

– Надеюсь, Теобальдус не обидел тебя, чадо? Он мстительный, наглый и чересчур сварливый. А всё воспитание! Избаловали гадёныша с детских лет! Держись от него подальше!

Сидоркин встряхнулся:

– Что это за зверюга? Почему она говорит?

Старик произнёс в сердцах:

– Лев Иисуса! Из Эдемского сада. Подарен Богом –отцом. Здесь все перед ним лебезят, боятся, что зверь нашепчет Хозяину что-либо нелестное. Даже ангелы пресмыкаются! Тьфу! – дед смачно сплюнул.

Сидоркин задумчиво посмотрел на его плевок.

– Занудная и хитрая скотина! – архангел повернулся. – Идём, чадо, провозились с усами. Сейчас поналетят, будем сидеть в приёмной до второго пришествия.

Гавриил ткнул посохом вверх и заспешил вперёд. Сверху медленно спускались ещё две пары. Вор бросился догонять провожатого…

* * *

Возле дверей замка стояли 2 типа в балахонах средневековых палачей. Огненные мечи были обнажены. В дырках мешков на голове виднелись нестерпимо яркие, огненные же глаза. Назовём типов ангелами, тем более, что они и есть ангелы. Наша парочка уже подходила к дверям, когда они отворились, и из них вышла процессия.

Впереди и сзади шли по 2 ангела с мечами наголо. Посредине брели 10 человек в форме тюремной охраны.

Процессия поравнялась с дедом и жуликом, души внезапно остановились. Передние ангелы сделали ещё по два шага, обернулись.

Тюремщики смотрели на Саню, Саня на них.

– Товарищ подполковник! – закричал бородатый старший лейтенант с красным испитым лицом. – Это Сидоркин! – он вытянул руку, чуть не касаясь физиономии карманника.

– Да, это он! – подтвердил пожилой подполковник.

– Сволочь! – завизжал старлей. – Из-за тебя нас убили! Сукин сын! Я оторву тебе уши! – он попытался броситься к вору.

Но его опередил ангел, замыкавший шествие. Ангел оттолкнул Сидоркина, схватил офицера за руку, опустил меч. Конечность легко отсеклась, крови не было, из раны хлынул пар. Лейтенант побледнел, скрипнул зубами, однако, крикнуть не посмел… Здоровой кистью схватился за плечо. Ангел подтолкнул его вперёд, предварительно сунув стоящему рядом усатому сержанту, отсечённую по плечо руку.

Шествие продолжилось.

– Знакомые? – спросил архангел, флегматично наблюдавший сцену.

– Менты из СИЗО, где я сидел до прихода отморозков… – машинально ответил карманник, провожая процессию взглядом. Она стала сворачивать за угол. – Куда это их?

За углом послышался жизнерадостный крик льва:

– И снова в ад у нас идут! Веселее, мальчики! Готовьте яйца!

– Идём, чадо! – встрепенулся Гавриил, заметив, как две пары, спускавшиеся сверху несколько минут назад, приближаются к ним. – Здравствуйте, ангелы! – чинно поздоровался архангел, поравнявшись с охранявшими вход, потянул на себя дверь, чуть придержал. – Заходи, – кивнул Сане.

Сидоркин оглядел типов в балахонах, сказал весело:

– Где вы взяли огненные мечи, ребята? Тоже себя хочу такой!

41. Ключевое убийство

Демоны стояли на площадке второго этажа. Чёрные костюмы, ещё недавно чистые и ухоженные, висели клочьями. У Хрыща прибавился шрам на подбородке, а у Порося не хватало указательного пальца на правой руке, а мизинец висел на тонкой связке из жил и кожи.

Этой самой рукой он позвонил в дверь. Точней, хотел позвонить, но полуотстреленный мизинец явно мешал это сделать. Под недовольным взглядом Хрыща сын ритора быстренько палец оторвал, положил его во внутренний карман пиджака, и всё-таки позвонил в дверь.

Открывать братьям не спешили. Они постояли, переминаясь.

– Что будем делать? – спросил Пороська. – Похоже, никого нет дома.

– Будем действовать как обычно, – пожал плечами Хрыщ, доставая из-за пояса пистолет. – Возможно, расстрига затаился и ждёт, когда мы уйдём.

Он выстрелил в замок, Порось тоже вытащил пистолет, и парочка ворвалась в квартиру…

Хрыщ обшаривал взглядом гостиную, когда услышал крик Порося:

– Хрыщ, иди сюда!

Демон бросился на зов.