Оплата – наличными

Первым же ее посетителем оказался Холлуэй Харрис Браун, миллионер-сталепроизводитель. Он вломился в офис, как сошедший с рельсов поезд, – невысокий, толстый субъект с лиловым лицом, на котором явно была написана жажда крови; чувствовалось, что необходимые ругательства у него уже заготовлены.

Мне случилось в это время быть в офисе и наблюдать всю сцену.

Он вошел, громко топая, и Делла улыбнулась ему, но мистер Браун обратил на нее внимания не больше, чем на невидимку. Он топтал ковер в мою сторону.

– Эй! Это вы Рикка? – У него был голос как у боцмана. В окнах дрогнули стекла.

Я сказал, что я – Рикка.

– У меня с утра нет горячей воды в домике. Что это за порядки?

Подошла Делла – улыбалась, но глаза у нее бегали.

– Может быть, я могу вам помочь… – начала она.

Вот и все, что ей удалось сказать. Он отпрыгнул и, выразительно посмотрев на нее, махнул рукой:

– Послушайте, девушка, когда я жалуюсь, я иду к мужчине, понятно? Этот парень – Рикка, не так ли? Ну, так и не лезьте. Я с ним буду ругаться.

Делле ничего не оставалось, как грациозно отступить и попытаться слиться с фоном. У нее хватило ума не вступать в перепалку с клиентом, который приносил нам тысячу долларов прибыли в неделю. Но, несмотря на улыбку, выглядела Делла так, словно ее укусила змея, да не простая, а гремучая.

Я успокоил его и договорился насчет починки водопровода в его домике. Я сказал, что, если такое случится еще раз, мы не возьмем с него за проживание ни цента.

– Так и сделаем, мистер Браун, – сказал я. – Не будет воды – не будет и чека. Хорошо?

Он фыркнул, потоптался и усмехнулся:

– Значит, вода у меня будет.

– Вода у вас будет.

Кажется, миллионерам нравится, когда с ними обращаются именно так. Он ушел, рассказывая эту историю всем встречным.

– Идите к Рикке, – говорил Браун. – Он все сделает. С этим парнем легко договориться.

И все шли ко мне. Меня останавливали в коридорах, на террасе, в баре, и я все им устраивал. Когда приходили в офис, а меня не было, посетители говорили, что им нужен я и они лучше зайдут еще раз.

Луис тоже не стал жалеть Деллу.

– Пусть мистер Рикка управляет персоналом, миссис Вертхэм, – сказал он. – Так будет лучше. Женщине так не справиться, как мужчине.

Она быстро поняла, что если она будет продолжать управлять делом, то оно от этого только потеряет, и вручила мне бразды правления.

– Давай, Джонни. Теперь ты будешь управлять казино. Но очень-то не заносись. Ключи у меня, и, если тебе понадобятся деньги, открывать сейф буду я.

Она же управляла делами на Бэй-стрит. Там так и не знали, что Пол погиб, и Деллу боялись. Она ездила туда три раза в неделю, чтобы, как она выражалась, блюсти свои интересы. Это меня устраивало. Пока она была там, я встречался с Джинни.

Мне потребовалось немного времени, чтобы понять – я влюбился в Джинни. После того как я оправился от ужаса общения с Райзнером, все мои мысли были только о ней.

Я понимал, что мое чувство серьезно. Я понимал, что рискую, даже думая о ней. «Никаких других девушек», – сказала Делла. Но меня это не останавливало.

Через пару дней после того, как мы впервые встретились, я написал Джинни письмо. Я извинился за то, каким образом тогда расстался с ней.

«Наверное, я перегрелся на солнце, – писал я, надеясь, что она мне поверит. – Мне было очень плохо, но я не хотел вас пугать. Несколько дней пришлось провести в постели, но теперь мне лучше. Надеюсь, вы простите, что я вот так взял и ушел. Могу ли я навестить вас и лично принести извинения?»

К тому времени как она получила письмо, я снял трехкомнатную квартиру на бульваре Франклина – это весьма тихий район Линкольн-Бич, и я просил Джинни писать мне туда.

С сотней долларов и на всем готовом я не чувствовал себя бедняком, но и шиковать не мог. Я то и дело поигрывал за одним из хитрых столов. Крупье позволяли мне выигрывать, и, когда мне очень нужны были деньги, я мог разжиться там еще парой сотен. Но я старался не зарываться. Мне не хотелось сильно опускать казино. Я решил – мол, хорошо, если простаки видят, как босс сам играет по маленькой, и подумал, что это будет моим оправданием, если кто-нибудь настучит на меня Делле.

С еженедельной сотней и игорными деньгами я как раз мог позволить себе снять квартирку и содержать ее.

Я сказал Джинни, что меня перевели из Питтсбурга и теперь я открою в Линкольн-Бич местное отделение компании.

Я притворялся, что работаю целый день, чтобы развернуть дело, и она мне верила. Мне очень не нравилось врать ей, но другого пути не было. Я любил ее. Я хотел жениться на ней, но, прежде чем сделать это, надо будет получить деньги и свободу.

Если бы Джинни не имела такую хорошую работу, все было бы проще. Я чувствовал, что не могу просить ее уехать со мной, пока у меня не будет достаточно денег на нас двоих. И я ошибался. Теперь-то я понимаю, что она пошла бы со мной, даже если бы у меня не было ни цента. Но такие вещи всегда узнаешь слишком поздно. По крайней мере, со мной вышло именно так.