Операцию «Шторм» начать раньше…

— Если я отвечаю за государственную безопасность страны, то обязан предупредить, что ситуация в Афганистане начала развиваться вне нашего контроля. Лучше самим проложить русло для развития афганской истории.

Так, собственно, Андропов вкупе с предостережениями Суслова сказал «а» вводу войск.

— Как началась подготовка контингента? — поинтересовался Брежнев у Устинова.

— Устные предварительные распоряжения отдал. Если будет решение — войска подготовятся в кратчайший срок.

Устинов своей исполнительностью сказал «б».

Ничего не возразив, Громыко сказал «в».

Точку поставил Брежнев:

— Ну что ж, Дмитрий Федорович, считай, что ты получил решение Политбюро. Действуй более решительно.

На следующий день, 13 декабря, в Генеральном штабе будет создана оперативная группа по развертыванию 40-й армии. Под руководством генерал-полковника Ахромеева группа вылетит в Ташкент и Термез. Вскоре ее возглавит заместитель министра обороны маршал Сергей Леонидович Соколов.

13 декабря командующий войсками Туркестанского военного округа генерал-полковник Юрий Павлович Максимов вызовет своего первого заместителя генерал-лейтенанта Юрия Владимировича Тухаринова и поручит согласно его должностным обязанностям приступить к командованию новой армией.

Это не было еще приказом на ввод войск — на своей территории правительство и министерство обороны могли распоряжаться своими войсками как считали нужным.

Но это все равно уже была грань, которую, долго сопротивляясь, но тем не менее все же переступило советское руководство. Не хватило той политической мудрости, той ее толики, которой, собственно, частенько недоставало руководству страны в период правления Брежнева. Члены Политбюро были сначала идеологами, а уж потом, не увидев политического решения, не желая утруждать себя этими поисками, сдались обстоятельствам и обратились к армии. Когда же политик прибегает к силе, он кончается и умирает как политик... Брежнев, Андропов, Громыко и Устинов как политические лидеры умерли именно 12 декабря. Теперь они оставались заложниками обстоятельств, которые сами же и создали. Политическая акция свершилась, и военным теперь ничего не оставалось, как провести крупномасштабную военную операцию с наименьшими жертвами.

Наконечником стрелы, нанесенной на карту Афганистана, Андропов определил два отряда из законспирированной даже в самом комитете группы «А» — «Зенит» и «Гром». Сформированные еще в 1974 году как группы «антитеррора», они владели таким искусством по захвату любых объектов, что председатель КГБ изначально верил в успех операции.

Единственное, чем подстраховался, — это назначил над «Зенитом» (командир майор Семенов) и «Громом» (майор Романов) единого командира — полковника Бояринова Григория Ивановича, Батю, опытнейшего работника, в свое время партизанившего еще в лесах Смоленщины.

Впрочем, войска еще не вошли. И они еще могли не войти, случись у самих афганцев все так, как было задумано 16 декабря. Однако не получилось.

А пока Устинов распорядился отозвать из Кабула Заплатина, а Громыко — дать шифрограмму в Нью-Йорк Трояновскому — советскому представителю в ООН и Совете Безопасности.

8 декабря 1979 года. Москва.

Припорошенная снегом, разрумяненная от мороза, русоволосая и улыбчивая, Оля Заплатина телефонный звонок в этот день услышала, открывая входную дверь. Словно кто-то знал ее распорядок дня и ловил именно между двумя и четырьмя часами, когда она прибегала с работы собрать конспекты, перехватить чего-нибудь из холодильника и мчаться в институт. Подумалось о Вале Зубовой, которой обещала позвонить насчет записи в парикмахерскую, и, на ходу расстегивая дубленку и сочиняя извинения — и вправду ведь день забит до предела! — добежала до телефона.

— Да-а, слушаю.

— Ольга Васильевна? — услышала она незнакомый мужской голос. Значит, от папы.

— Да, — торопливо ответила она, радуясь тому, что услышит новости от родителей и — все мы не без греха — что звонок не от Вали. Завтра уж точно сделает все, что обещала.

— Заплатина Ольга Васильевна? — старались утвердиться на том конце провода.

— Заплатина Ольга Васильевна, — подтвердила она с улыбкой: заинструктировал же папа. Посмотрелась в зеркало, сняла гребешок, тряхнула головой, сбрасывая с волос бусинки растаявших снежинок. Вообще-то ей самой тоже уже можно подумать о парикмахерской.

— Это звонят из Генерального штаба, — собеседник сказал это и дал несколько секунд, чтобы она, как шутил отец, успела сделать «глазки домиком», удивленно-вопросительно подняв брови: надо же! Обычно папины сослуживцы не говорят, откуда они, просто передают приветы, и все... — Ольга Васильевна, — теперь уже с нажимом повторил звонивший, и Оля, еще ничего не зная, тем не менее мгновенно ощетинилась против такого тона. Таким тоном приветы не передают. — Скажите, вы хотели бы встретиться со своим отцом?

Господи, о чем разговор.

— Конечно хочу.