Операцию 'Шторм' начать раньше

- Черт его знает, - отозвался еле видимый в темноте Кузнеченков. - Эй, что там творится? - окликнул он, увидев в коридоре чью-то тень.

Подбежал афганский офицер, некоторое время тяжело переводил дыхание, потом отдал им свой автомат и побежал дальше. Алексеев снял магазин, потрогал планку - патронов не было. "Ваша политика - высочайший профессионализм", - опять пришла на память фраза, и он чертыхнулся. И замер: по коридору, весь в отблесках огня, шел... Амин. Был он в тех же белых трусах, флаконы с физраствором, словно гранаты, держал в высоко поднятых, обвитых трубками руках. Можно было только представить, каких это усилий ему стоило и как кололи вдетые в вены иглы.

- Амин? - увидев, не поверил своим глазам и терапевт.

Алексеев, выбежав из укрытия, первым делом вытащил иглы, довел больного до бара. Амин прислонился к стене, но тут же напрягся, прислушиваясь. Врачи тоже услышали детский плач: откуда-то из боковой комнаты шел, размазывая кулачками слезы, пятилетний сынишка Амина. Увидев отца, бросился к нему, обхватил за ноги. Амин прижал его голову к себе, и они вдвоем присели у стены. Это была настолько тягостная, разрывающая душу картина, что Кузнеченков, отвернувшись, сделал шаг из бара:

- Я не могу. Пойдем отсюда.

Знать бы им, что они - последние, кто видит Амина живым. Эх, пандшанба, день перед выходным...

Необходимое послесловие. Врачи перейдут в соседнее помещение конференц-зал с высокими, широченными окнами с уже полностью выбитыми стеклами. Со двора сквозь стрельбу услышат русский мат и вздохнут с некоторым облегчением: значит, не душманы. Станут между окон, чтобы не задело случайной пулей.

Но только опасность подстерегала с другой стороны. Распахнется от удара ногой дверь, и в темноте запульсирует автоматная очередь. Кто стрелял, зачем - поди разберись в темноте. Но рухнет со стоном на пол полковник Кузнеченков, и пока Алексеев, уже не обращая внимания на стрельбу, донесет его большое, тяжелое тело до лестницы, врач будет уже мертв.

- Мертвых не берем, потом, - отмахнутся от него у входа во Дворец, где грузили на БТР раненых. До него не сразу дойдет, что сказал это на чисто русском языке солдат в афганской форме.

- Он еще жив, просто ранен, - соврет Алексеев.

Полковника погрузят на бронетранспортер, и Анатолий Владимирович довезет его тело до посольской больницы. Сам станет к операционному столу, на котором один за другим замелькают раненые: советские, афганские, гражданские, военные. Мелькнет усталое лицо начмеда-десантника, и оба грустно улыбнутся - вот и рассудила жизнь.

А первые погибшие при штурме Дворца, первые "ноль двадцать первые" в афганской войне - полковник Кузнеченков, спасавший Амина, и полковник Бояринов, возглавлявший штурм Дворца, будут лежать в морге. Рядом. Бояринов за выполнение своей задачи получит посмертно звание Героя Советского Союза, Кузнеченкова тоже отметят Орденом Красной Звезды - за выполнение своего служебного долга.

Афганистан начинался вот с таких парадоксов.

Сын Виктора Петровича Кузнеченкова закончит Ленинградскую военно-медицинскую академию имени Кирова и станет военным врачом. На кафедре военно-полевой хирургии его учил оказывать хирургическую помощь, работать на черепе, животе, конечностях профессор, доктор медицинских наук полковник Алексеев, который за Афганистан "заслужит" только грамоту с тремя ошибками. Правда, на международном симпозиуме "Медицина катастроф", проходившем в Италии, папа римский за самоотверженность при спасении людей в экстремальных условиях вручит ему символический "Пропуск в рай"...

27 декабря 1979 года. 16 часов 30 минут. Кабул.

Колосов, Халбаев и Швец лежали на плащ-палатке и в бинокли осматривали Дворец и подступы к нему. Время "Ч" Магометов назначил на 22 часа, и сейчас, пока было еще светло, уточнялись последние детали прорыва к зданию, проводили последнюю перегруппировку сил, выводя группы на свои направления. За время, когда батальон находился здесь, афганцев постепенно приучали к тому, что шурави много ездят и стреляют, особенно ночью - такова методика проведения занятий. В палатках же срочно сколачивались лестницы: террасы на подступах к зданию оказались заминированными и лестницы могли стать своеобразными мостами через опасные участки. Сегодня утром "зенитовцы" тайно привезли с аэродрома целую машину бронежилетов, но, выяснив, что на всех их не хватит, Колесов предложил отдать их штурмовым группам и солдатам. Так что офицеры из "мусульманского" батальона оказались заметно худее своих подчиненных, когда те надели "броники" под бушлаты.

Основная задача возлагалась на первую роту капитана Шарипова: на бронетранспортерах с десантом из "Зенита" и "Грома" выскочить к Дворцу, блокировать подъезды. В здание входят только комитетчики. Огонь открывается при крайней необходимости, высший балл операции - без ножа, без выстрела, без жертв.