Операция «Возвращение». Том 2

— Нам придется ввести вас в состояние медикаментозной комы, в котором вы пробудете семьдесят два часа. Это необходимо для сращивания имплантов с тканями организма. После этого еще желательно сутки не подвергать организм стрессовым нагрузкам, — ответил нейрохирург, — Не беспокойтесь, — он скользнул взглядом по вцепившейся в меня девушке, — Мы не первый раз занимаемся сложными и… «необычными» случаями. Все будет хорошо, — и уже чуть строже добавил, — Но начинать нужно прямо сейчас. Чем дольше тянем — тем сложнее будет привести вас в норму.

Я уже хотел было встать и направиться обратно к медкапсуле, но тут ухо обожгло горячее дыхание Ани.

— Пообещай, что вернешься, — голос девушки нервно подрагивал, будто собираясь вот-вот сорваться, — Вернешься ко мне. Как тогда, на проспекте.

— Обещаю, — кивнул я, и напоследок обнял ее.

Последнее, что мне удалось разглядеть сквозь мутное стекло медицинской капсулы — как девушку пытался увести из бокса один из врачей, в ответ на что, она сопротивлялась и, похоже, крыла его многоэтажным матом. А затем мир утратил краски, погрузившись в холодную, непроглядную тьму.

Глава 35 «Железное сердце»

Во тьме было тихо. И холодно. Очень холодно. Внутри царило опустошение. Такое, словно бы кто-то вскрыл меня и вынул все, что можно было вытащить. Сквозь рваные края отверстия внутрь медленно заползал липкий, обволакивающий все мрак.

Внезапно в нем появилось яркое белое пятно. Оно медленно расползалось, поглощая собой все окружающее пространство. А еще она звучала. Звучала несколькими приглушенными голосами.

— Хорошие новости, — произнес грубый мужской голос, — Нам удалось стабилизировать состояние. Опухоли перестали расти. Но есть и плохая. Накачивать постоянно препаратом его не выйдет. Обычный организм от такой терапии сжигает себя недели за три-четыре. Но тут, учитывая… Его особенности могу дать около трех месяцев.

— Ну это же хорошо, — ответил дрожащий от нервного напряжения женский голос, — Мы выиграли время. А значит, может, найдется способ что-нибудь сделать. Что-то что обратит процесс вспять!

— Ничего не могу обещать, — отрезал мужчина, — Тут очень сложный и необычный случай. По хорошему — нужны клинические исследования, которые займут не меньше полугода. Можем, конечно, прибегнуть и крайним мерам в случае нужды, но тогда… Скорее всего он навсегда впадет в состояние комы.

— Говоря по-человечески, станет овощем? — женский голос снова дрогнул. В нем послышались нотки подступающей истерики.

— Да. Поражены жизненно важные отделы мозга. Даже если мы успешно удалим наросты, но на восстановление тканей серого вещества и построение новых синаптических связей уйдет времени. Дело в том, что до того, как мы нашли средство, которое может сдержать распространение этой… Дагор, — мужчина выругался, — Мы до сих пор не смогли понять, что это. Инфекция или иного типа опухоли. В любом случае, полная ремиссия не гарантирована. Даже в случае удачного исхода, у него останутся серьёзные психические отклонения.

— Но ведь… Со временем это можно будет вылечить?

— Возможно. Поймите, я врач, а не предсказатель. Я не могу знать, как будет развиваться неизвестная человечеству болезнь без результатов экспертиз и исследований. Все, что в моих силах — попытаться облегчить ему жизнь здесь и сейчас.

— Я понимаю, — женщина шумно выдохнула, пытаясь успокоиться.

— Вам надо отдохнуть. От того, что вы тут сидите круглыми сутками больному легче не станет. А вот себе вы только навредите.

— Да, — вновь ответил женский голос, — Вы правы. Я… — раздался сдавленный всхлип, — Я тут ещё посижу немного. И пойду.

— Только помните, что двадцать минут — это не отдых, — наставительно произнес врач, — И если я увижу вас тут в ближайшие восемь часов — лично вколю снотворное.

Голоса вновь утонули в странной, глухой пучине окутавшей то, что оставалось… От сознания? Было ли оно? Тьма. Только тьма. Мягкая, обволакивающая, дурманящая. Она манила. Звала за собой. Сквозь ее клубящийся мрак начинали проступать массивные черные силуэты, уходящие в усыпанное звездами ночное небо…

Нет. Нет, нет, нет, нет! Только не снова! Так не может быть. Так нельзя! Я же… Я же обещал. Обещал вернуться! Я?

То, что некогда было единым с густой непроглядной тьмой, слишком внезапно. Осознало и судорожно дернулось в сторону, ударившись о что-то твердое. Боль, в эту же секунду расползлась по руке, вместе с собой принося неожиданное облечение. Если есть она, значит есть и жизнь. Значит, не умер.

Моргнул раз. Другой. Третий. И облегченно выдохнул. То, что в первые секунды показалось мне силуэтами небоскребов города-призрака, оказалось лишь несколькими монорельсовыми дорожками, по которым перемещались манипуляторы внутри капсулы. А «звезды» — лишь слабые странные отблески, пляшущие на неровном, матово-мутном стекле.

— Поздравляю вас с успешным выздоровлением, — в ушах раздался сухой голос врача, — Но постарайтесь не радоваться этому так бурно. Оборудование нам еще пригодится, да и конечности вам еще пригодятся.