Операция «Вирус»

Врач Анна Лотошина оказалась высокой, худощавой и притом крупнокостной блондинкой с жиденькими, прилизанными в подобие причёски волосами. Невыразительное лицо её было бледно (последствия пережитого шока, отметил инспектор Каммерер), глаза, столь же блёклые и бесцветные, выделялись на нём лишь благодаря глубоким синюшным теням.

Разумеется, она готова была всё рассказать инспектору Каммереру. Более того, ей даже необходимо рассказать, вот так вот выговориться перед в общем-то посторонним человеком, это азы психологии. Вы ведь понимаете, что коллектив у нас маленький, все свои, почти семья…

Инспектор Каммерер, тёртый калач, видавший всякие виды, моментально насторожился. Уж если женщина начинает рассказывать про то, что «мы все здесь одна семья», – жди адюльтера. Как минимум. Пока же он ограничился вежливым вопросом, является ли психология специализацией врача Лотошиной?

Оказалось, что таки да, в большой степени является, и именно по этой причине прогрессор Абалкин был направлен на освидетельствование именно к ней. У неё, у Анны Сергеевны Лотошиной, – полтора десятка публикаций по изменениям поведенческих модулей многократно рекондиционированного прогрессора. Инспектор сделал вид, что пропустил сей пассаж мимо ушей и поинтересовался, как же именно проходило пресловутое обследование Льва Абалкина?

Оказывается, никакого обследования-то и не было. Оказывается, Абалкин, оказавшись в кабинете врача, не мешкая, вынул оружие и, угрожая оным, объявил, что или он будет отправлен на Землю первым же рейсовым «призраком» или… Испугалась ли она? В тот момент ещё не слишком. Это планетарная база, инспектор, и тут случается всякое. Вот, например…

Инспектор Каммерер довольно бесцеремоннно дал понять, что вполне можно обойтись и без не относящихся к делу примеров. Анна Сергеевна обиженно поджала узкие бескровные губы. Ну хорошо, вам, в конце концов, виднее. Она, Анна Сергеевна, попыталась успокоить разбушевавшегося прогрессора беседой, есть специальные методики на такой случай, однако безрезультатно. Абалкин потребовал видеосвязи с Джоки… в смысле с Джонатаном и повторил требования. Вот тогда она испугалась по-настоящему, поняла, что прогрессор убьёт не колеблясь. Почему? Тут странное дело. Она, Анна Лотошина, хорошо разбирается в психологии прогрессоров. Но Абалкин… Трудно объяснить неспециалисту, но тут какая-то ошибка. Ему нельзя работать прогрессором. Он не может быть прогрессором. У неё полтора десятка статей… Хорошо, не будем отвлекаться, вам виднее.

Далее? До рейсового оставалось более двух часов. Всё это время Абалкин говорил. Да, инспектор, именно: эти разговоры и послужили основой для вывода о психоспазме. О да, он был очень возбуждён. Большей частью речь шла о гнусностях Островной империи. Сперва он рассказывал, как все там следят друг за другом, как строчат доносы… Это ещё полбеды. Потом он начал живописать пытки. Пытки в разведке, пытки в контрразведке, пытки в Совете по моральному облику имперца… Это было ужасно, и тут она сорвалась. И тогда… тогда.

Тогда он ударил вас, подсказал бесчувственный инспектор Каммерер.

Ударил, да. Но это его как-то успокоило. Он принялся расспрашивать про голованов, про контакты Земли и голованов. Очень заинтересовался Миссией Народа голованов на Земле. Дело в том, что у Джоки…

Здесь инспектор Каммерер счёл нужным поинтересоваться. Разумеется, Анна Сергеевна может не отвечать на подобные вопросы, однако в интересах следствия… вы понимаете… какие отношения связывают её с начальником базы?

Отношения, да… вам виднее, впрочем, какое сейчас это имеет значение… это как раз связано… Дело в том, что Джоки боготворит своего сына. Вникает во все его дела. А сын как раз занимается голованами, он переводчик Миссии… И вот он настолько боится травмировать психику юноши, что никак не решится на развод с женой… Да-да, я о деле. Абалкин, услышав про Миссию, снова потребовал связи с Джоки. Нет, она не может сказать, почему она это всё ему рассказала. Синдром заложника – так это, если она не путает, называется. Инспектор, милый, хороший, одно дело теория, другое, когда на своей шкуре… Да, он выяснил местоположение Миссии на Земле. Щекн-Итрч? Не помню, кажется, что-то такое звучало. Потом они проследовали к «призраку». Нет, оружие он спрятал, но… Когда рейсовый стартовал, она потеряла сознание. Да, надолго. На несколько часов.

Вовида надо снимать к чёртовой матери, отчётливо подумал я, набирая на пульте пилотского бара комбинацию цифр. Начальничек. Вместо того чтобы немедленно сообщить на Землю о захвате заложника – ведёт посторонние разговоры с террористом. Когда всё заканчивается – бьётся в истерике над обесчувственной возлюбленной и лишь потом, спустя много часов, вспоминает о докладе и понимает, что поздно – Абалкин уже на Земле. И тогда Джонатан Вовид принимает позу страуса и ждёт, что всё рассосётся само собой. Гнать таких надо из КОМКОНа. В шею.