Операция «Цитадель»

Свободным остался только Штубер. Он-то и должен был прикрывать их отход. Впрочем, носильщики тоже приготовили лежащие в карманах пальто «вальтеры».

Спустившись к черному входу, гауптштурмфюрер выглянул в окошечко-бойницу. Машина уже была на месте. Она находилась метрах в двадцати. Один из агентов, стоя у кабины, что-то объяснял офицеру-гвардейцу. Тот понимающе кивал. Еще двое солдат курили чуть в стороне от машины. Их пасли трое в штатском, стоящие у «пежо». Среди них Штубер легко узнал могучую фигуру Скорцени. Не сомневался он и в том, что еще несколько эсэсовцев залегло в кузове грузовика. Естественно, в штатском.

– Приготовились, – негромко скомандовал Штубер, открывая дверь. – Только спокойно. Служащие выносят ковры, чтобы отвезти их в чистку. Не нервничать, не бежать. И не пытайтесь один из ковров уронить. Пошли.

Выход получился неудачным. Словно плохо обученные артисты массовки, они вышли, неуклюже горбясь, шагали не в ногу, а главное, слишком торопились.

Не договорившись, какая из троек выходит первой, бригады носильщиков умудрились столкнуться прямо за дверью, и Ланцирг в самом деле чуть не уронил тот конец ковра, к которому, прикрытая тряпкой, подходила голова Николаса.

Застыв в тех позах, в каких застало их появление процессии, гвардейцы с явным безразличием проследили, как рабочие донесли и неумело погрузили в кузов первый сверток. Они уже были предупреждены, что машина прибыла за коврами, поэтому сама процессия особого недоумения не вызывала. Тем не менее что-то насторожило их в нервозной поспешности второй группы. А когда, не слишком туго спеленатый, Николаус рванулся всем телом и чуть не вырвал свой кокон из рук диверсантов, один из венгров вдруг закричал:

– Там человек! Они несут человека! – Он хотел добавить еще что-то, но в это время Штубер наградил его за бдительность выстрелом из бесшумного пистолета. Упустив карабин, гвардеец рухнул на мостовую.

Поднырнув под сверток, чтобы помочь товарищам, Штубер ранил другого охранника, швырнул гранату в появившуюся из-за угла группку гвардейцев и, толкнув ковер в кузов, метнулся к приближающемуся мотоциклу.

– Не стрелять, там Хорти! – во всю мощь своей глотки крикнул Скорцени по-венгерски. – Мы арестовали Хорти![98]

Это предупреждение явно предназначалось охране Николаса. А для большей убедительности он швырнул в отступивших к черному ходу гвардейцев русскую лимонку.

Вслед за ней полетело еще две или три гранаты. Ожили доселе скрывавшиеся в кузове грузовика автоматчики. Отстреливаясь, группы Штубера и Скорцени отходили к машинам и подъезжающим мотоциклам. А в это время, отвлекая огонь на себя, уже вступали в бой переодетые в штатское коммандос из взвода эсэсовцев-парашютистов.

Штубер ухватился за сиденье мотоцикла, в коляске которого сидел Розданов, однако пуля настигла его в тот момент, когда он закинул ногу, чтобы садиться.

– Стоять! – рявкнул Розданов водителю и, буквально выбросившись из коляски, подхватил неудачника-диверсанта под руки.

Так и не поняв, что там происходит у него за спиной, мотоциклист прибавил газ и, наполняя площадь ревом мощного мотора, понесся к ближайшему переулку. Но к тому времени Розданову все же удалось протащить полтуловища Штубера между собой и водителем и вывезти гауптштурмфюрера из-под обстрела, хотя он продолжал утюжить синевато-сиреневый булыжник старинной площади носками развороченных ботинок.

Уже в переулке, на первом же повороте, выстрелами вверх их пытался задержать армейский патруль.

– Не стрелять! Там партизаны! Партизаны! – наконец пришел в себя Штубер. Рана была пустяковая: в ногу, царапина. – Мы – германцы! Из гестапо! Не стрелять!

Засмотревшись на патрульных, водитель-мотоциклист, который увозил Розданова и Штубера, чуть не врезался в вынырнувший из ближайшего двора черный «остин», из которого, еще не успев толком затормозить, выскочила облаченная в эсэсовский мундир Лилия Фройнштаг.

– Где Скорцени?! – крикнула она.

– Какого черта?! – прорычал Штубер. – Прикрой нас машиной.

– Я спрашиваю, что со Скорцени?

– Да жив он, жив!

– Пусть только окажется, что вы где-то там оставили его!.. – пригрозила Фройнштаг.

– Ты смотри, точно: партизаны немцев распотрошили! – не скрывая своего злорадства, проговорил рослый солдат с ярко выраженными азиатскими чертами лица. Очевидно, из степных венгерских пастухов-печенегов.

И ни один из патрульных так и не заторопился к набережной Дуная, откуда все еще доносилась стрельба.

Докуривая, венгры молча проследили, как Розданов, мотоциклисты и рыжая пигалица в черном мундире поспешно грузят раненого в «остин». И так и не успели расслышать взрыв лимонки, которую, высунувшись из машины, метнула в них Фройнштаг. Идя на задание, «коршуны Фриденталя» уже давно предпочитали вооружаться маленькими русскими гранатами-лимонками. Это были своеобразные визитки «фридентальцев».

Иное дело, что швырнула ее Лилия скорее из привычки не оставлять свидетелей, нежели из крайней необходимости.

38